– А? – встрепенулся Миня. – Задумался. Ты плакала, я не мешал. А зачем плакала? Жалко?
– Наверное, себя жалко. Не помню их. – Я шмыгнула носом.
– Они с тобой всегда. Пойдём. – Миня первый вышел из оградки, закрыл калитку и произнёс: – Я помню. Спасибо, Нина. Всё сделаю.
– Миня, ты с кем? – Я осмотрелась.
– С бабушкой. Она просила не бросать тебя.
– Минь, ну зачем ты меня пугаешь? – Я опять чуть не расплакалась. – И почему Нина? Она тебе бабушка. Хоть ты её и не знал. В крайнем случае – Нина Егоровна.
– Мам, ну что ты так всё близко к сердцу принимаешь? Это мои фантазии. Ты ещё эклеры не раздала. Вон, видишь, люди у могилок.
И действительно, у пары могил сидели люди – пришли навестить родственников. Миня остался стоять на дорожке, а я раздала на помин пирожные. Когда направилась к сыну, передо мной, словно из-под земли, выросла та же страшная старуха. Подхватив меня под руку, она быстро заговорила:
– Деточка, выведи меня, заплутала что-то. Совсем из ума выжила. Кружу, кружу…
Я потихоньку повела бабушку по центральной аллее, стараясь всмотреться в её лицо. Но кроме платка и синюшного подбородка ничего не разглядела. Подняв голову, увидела испуганные глаза Миньки. Он бросился ко мне бегом.
– Милочка, звать-то тебя как? – продолжала между тем бабка. – Кого благодарить-то?
– Да за что благодарить? Тут идти недалеко. Меня Ле… – В это время в меня со всего размаху врезался Минька. Мне пришлось выпустить руку старухи и отступить назад.
– Михаил! – начала я гневно, но осеклась, увидев сцену.
Миня, сверкая глазами, смотрел на бабку, а ту трясло, как в припадке.
– Ведьмёныш, не рассмотрела… – шипела старуха. – Принесло тебя, уже вроде всё уговорилась!
– Совсем оборзела! Чего тебе за оградой? – гневно отвечал Миня. – Нечего выдумывать! Здесь упокоена – здесь и сиди. Сгинь!
– Ну, ведьмёныш… – бабку била жуткая дрожь. – Поплатишься! – ещё раз зашипела она и… превратилась в сизый дымок. Тряпки грязной кучей остались лежать на дорожке.
Зажмурившись и помотав головой, я огляделась. Люди так же безмятежно сидели у могил, переговариваясь между собой. «Неужели это только я видела?» – мелькнуло у меня в голове. Перевела взгляд на сына – он тянул ко мне руку, будто ничего не произошло.
– Мам, пойдём, – спокойно проговорил он.
– Миша… – голос мой сорвался. – Это что сейчас было? Или у меня галлюцинации?
– Нет, мам, – спокойно взяв меня за руку и потянув к выходу, сказал Миня. – У тебя не галлюцинации. Это был неприкаянный призрак. Ему за ограду надо, пошалить. Запомни, мама: никогда никому на кладбище не называй своего имени. Ты меня слышишь? – Миня проговорил это строго, делая ударение на каждом слове.
– Слышу, Миня. Но что это было? – решила не сдаваться я.
– Я же сказал – призрак, неприкаянный. Некому его поминать, забыли