PS: Примите скромный дар. Небольшую assignats. Как доказательство моего обожания. Простите, я знаю ваше стеснение в деньгах.
У меня в руках лежала новенькая купюра в двадцать пять рублей. Чем-то купюра походила на двадцать пять рублей советского времени. Только бумага была не очень хорошего качества. Интересно, много это или мало? Что можно на них купить? В дверь опять постучали.
– Елизавета Семёновна, можно войти, – раздалось из-за двери.
Спрятав купюру за корсет, я открыла дверь. Передо мной стоял молодой человек в пышном парике. На нём был тёмно-синий кафтан, украшенный по краю золотом. Хотя нет, это, наверное, камзол, а кафтан надевается сверху. Или всё же нет? «Надо было лучше учить историю», – упрекнула я себя и продолжила осмотр гостя. Вместо брюк на нём были бриджи и гольфы – панталоны и чулки, как я вспомнила. Панталоны были в цвет кафтана. Обут он был в чёрные башмаки на небольшом каблуке, украшенные бантом с бриллиантом. Наверное, это был настоящий бриллиант, ведь в те времена ещё не изобрели стразы Сваровски. В руках молодой человек держал огромный букет.
– Базегский Пётр Александрович, – представился молодой человек. – Лизавета Семёновна, вы великолепны.
– Спасибо, – отозвалась я. – Проходите.
– Что? – смутился Пётр Александрович. – Как можно, я один. Я только хотел засвидетельствовать своё почтение и вот этот букет.
Теперь уже смутилась я. Вот балда! Неприлично девушке находиться с молодым человеком в одной комнате.
– Простите, я разучиваю арию, – поспешила оправдаться я. – Вот и забылась.
– О, ничего, это я не вовремя. Примите букет и разрешите откланяться, – вручив мне цветы, Пётр Александрович удалился.
«О Боже, эти нравы меня убьют», – вздохнула я и стала искать, куда же воткнуть этот букет. Ничего не найдя, я сунула его в таз. Столько денег потратил зря, пропадут.
В дверь опять постучали. Да что такое!
На пороге стояли двое.
– Разрешите представиться, Василий Кокушкин и Андрей Судиенко. Елизавета Семёновна, мы за вами. Собирайтесь, – сказали они.
– Куда это? – опешила я. В отличие от Петра Александровича, эти двое вели себя нагло. Вошли в комнату, заглянули в кастрюльку, где я сварила себе перловую кашу. Другой крупы у Лизы не нашлось, а поужинать надо.
– Граф Безбородко требует вас к себе, – сказал один из них, то ли Васька, то ли Андрюшка, приказным тоном. – Вы же знаете, что ему нельзя отказывать.
– Вам же скучно в вашем девстве, а граф развеет вашу скуку в своей спальне, – рассмеялся второй, то ли Васька, то ли Андрюшка.
Я не могла терпеть такое неуважение. Отступая в угол комнаты, я схватила ковш и ударила одного из них в лоб. Попала в глаз. Васька или Андрюшка схватился за лицо, а я, схватив букет, накинулась на второго и начала хлестать его по наглой физиономии. Завизжав, как