Несколько мгновений Дмитриев размышлял, не обратиться ли к судебному приставу. Противник, перехватив его взгляд на пристава, видимо, понял направление мыслей адвоката и бежал с поля боя. Беспечность и великодушие молодости одержали верх и защитник решил махнуть рукой на поверженного врага. Уже шагая по Курской улице, он представлял себе, как расскажет со смехом эту историю своему приятелю и коллеге Михайлову и даже начал набирать номер его телефона.
Когда Дмитриев проходил мимо одной из арок, от нее отделилась фигура человека и стремительно двинулась наперерез адвокату. Фигура была внушительной комплекции.
“Уже злодея нанял!8 Быстро!” – невольно похолодел Дмитриев.
Злодей широко улыбался:
– Здравствуйте! Вы меня узнаете?
“Слава Богу, не злодей!” – облегченно вздохнул адвокат и искренне признался, что не узнает.
– Ну, как же?! Вы меня по суду из дома выселили. Пять лет тому назад, – настаивала фигура.
Вечерело. Зимние сумерки в Петербурге наступают быстро. Курская улица никогда не бывает многолюдной на отрезке от Фрунзенского суда до Лиговского проспекта. Арка темнела рядом. А человек напоминал собою двухметровый шкаф. Только этот шкаф умел передвигаться и делал это легко, будто был на шарнирах. Пока Дмитриев судорожно искал слова, верзила протянул адвокату ладонь размером с небольшую лопату. Ладонь защитника утонула среди пальцев, каждый из которых был толщиной с сардельку.
– Вы, наверное, ошиблись? – с надеждой произнес адвокат.
– Нет, не ошибся, – похоронил его надежды обладатель сарделек. – Вы меня выселили. В Красногвардейском суде. А дом – по Хасанской улице. Дело Грибакиных. Неужели забыли?
Дмитриев помнил это дело…
Уварова была предпринимательницей, торговавшей на Хасанском рынке турецкими шмотками и бижутерией. Начинала она свой бизнес в качестве челнока: ездила в Турцию, закупала товар, тащила на себе, сколько могла, в Петербург, продавала оптом; снова ехала – покупала – продавала. Волчья работа; в том смысле, что челнока, как и волка, ноги кормят, спокойно на месте не посидишь.
Зато сумела выжить в лихие девяностые. И не просто выжила, но купила несколько квартир, в том числе, – для дочки с зятем. Квартиру, конечно, предусмотрительно на себя оформила, ведь неизвестно как у молодых сложится. И как в воду глядела. Зять оказался лодырем, каких поискать надо. Ничего делать не хотел, только учился на разных курсах: то по одной специальности, то по другой. Известно теще было, что его влекло на курсы, учатся то на них в основном девки молодые, вот зять с ними время и проводил. И ни разу не попытался работать по полученному профилю образования. Только рассуждал красиво, как здорово бы он ресторанный бизнес организовал, вот только денег нет. Профессор – теоретик.
А