– Всегда так веду.
– Нет, – он покачал головой. – Обычно ты просто меланхоличный, а сейчас…
– Напряжённый, – закончила за него Розанна, прищуриваясь.
– Может, он влюбился? – с любопытством добавила она, склоняя голову.
Лоран только усмехнулся.
– Если бы.
Но молчание только делало всё хуже.
Он видел, как Розарий продолжает смотреть на него, будто сканирует.
– У тебя лицо, как у человека, который понял, что в духовке остался пирог, – заметил Серафим, заглядывая ему в глаза.
Лоран молчал.
– Если ты молчишь, значит, проблема серьёзная, – Серафим щёлкнул пальцами. – Дай угадаю. Ты совершил преступление? Нет, ты бы не смог. Ты нашёл у себя седой волос? Тоже нет, рано.
Лоран тихо выдохнул:
– Мне написали родители.
Серафим замер.
– Ты же говорил…
– Да, я знаю, что говорил.
Они шли молча.
В какой-то момент Серафим хлопнул его по плечу.
– Если захочешь поговорить, я тут.
– Знаю.
– А если не захочешь, я всё равно тут, так что терпи.
И Лоран чуть улыбнулся.
Почти незаметно.
Но Серафим заметил.
Работа.
– Лоран, подай мне секатор.
Он передал инструмент, пока хозяйка лавки расставляла цветы.
– Милон, ты можешь…
Он замер.
– Меня так больше не зовут.
Владелица лавки смотрела на него спокойно, но он чувствовал себя так, будто его окатили ледяной водой.
– Прости, привычка.
Клиентка, стоявшая у прилавка, вопросительно посмотрела на них.
Лоран молча кивнул, возвращаясь к работе.
Но внутри будто что-то надломилось.
Позже, когда он разбирал бумаги, взгляд зацепился за конверт со счётом.
Имя.
Старое имя.
Сколько раз он пытался стереть его?
Сменил паспорт. Сменил жильё. Сменил всё, что мог.
Но может ли он сменить себя?
Он смотрел на эти буквы и чувствовал, что застрял.
Всё ещё Милон.
Уже Лоран.
Но кто он на самом деле?
Милон сидел за столиком в кафе, сжимая чашку с остывающим кофе.
Он подготовился.
Сутулился, смотрел в стол, будто боялся встречаться взглядом с людьми. Словно хотел слиться с пространством.
Он снова делал себя прежним.
Но когда дверь открылась и он увидел отца, внутри всё оборвалось.
Тот выглядел почти так же, как в его памяти. Резкие черты, холодный взгляд, осанка человека, который никогда не теряет контроль.
Милон заставил себя остаться на месте.
Отец сел напротив, не сводя с него глаз.
– Привет, сын.
Слово «сын» ударило сильнее, чем Милон ожидал.
Он облизнул пересохшие губы.
– Пр-здравствуй…те.
Чёрт. Он даже дрогнул не там, где нужно.
Отец оглядел его внимательно.
– Ты изменился.
– Люди меняются, – сухо сказал