Голос предал. Я чувствовал, как дрогнул.
Потому что было стыдно. Потому что она знала, что я не с Викторией по выбору.
– Виктория настояла.
Её вздох – как плевок в душу.
Я хотел удержать её. Хоть как-то. Хоть чуть-чуть.
Взял за запястье.
– Сави…
– Не называй меня так, – её голос обжёг.
Я заслужил.
Но не отпустил руку.
Всё внутри было на грани.
Я хотел сказать: «Прости».
Хотел сказать: «Я не могу без тебя».
Но она уже отворачивалась.
И тогда…
Я не планировал этого.
Честно.
Но сердце решило за меня.
Я поцеловал её.
Неуверенно. Осторожно.
Почти молясь, чтобы она не отстранилась.
И когда она не сделала этого сразу – я чуть не сдался.
Я чуть не вздохнул.
Потому что на миг – только на один чёртов миг – это было похоже что я все еще могу все изменить.
Пока она не отступила.
Пока её глаза не наполнились слезами.
– Ты не имеешь права, – прошептала она.
И она была права.
Чёрт возьми, как же она была права.
Но я тоже не лгал, когда сказал:
– Мне плевать.
Я ушёл первым.
Потому что если бы остался – я бы сорвался.
Я бы рассказал ей всё.
О Виктории. О шантаже. О том, что у меня нет свободы.
О том, как я мечтаю просыпаться рядом с ней, а не с пустыми стенами.
Но я ушёл.
Потому что я всё ещё не знал, как спасти её от себя.
Я стоял, опершись локтями о крышу машины, пытаясь не разбить зеркало ногой.
Только бы не срываться. Только бы…
– Джексон! – раздалось позади. Голос, как скрежет по стеклу. – Ты куда пропал?
Я не сразу повернулся.
Слишком хорошо знал эту интонацию.
Мед – с ядом. Манипуляция – в шелке.
– Погулять, – коротко бросил, не глядя.
– Ты оставил меня одну, – она подошла ближе, каблуки щёлкали по асфальту, как отсчёт до взрыва. – Мы должны были быть вместе. Родители видели, как ты смотался. Ты что, снова за своей… подружкой?
Я обернулся.
Виктория стояла прямо передо мной. Вся такая идеальная, глянцевая, чужая.
Как витрина, за стеклом. И такая же холодная.
– Заткнись, – сказал я, спокойно. Без эмоций. – Просто. Заткнись.
Она отшатнулась, будто не ожидала.
– Что?.. Джекс, ты не можешь…
– Я не твоя игрушка, Вик. Не папин проект. И точно не твой трофей на вечер.
Ты не получишь меня потому, что решила, будто имеешь право.
Её губы дрогнули.
– Ты обещал. На вечере у сенатора. Ты сам сказал…
– Я солгал, – выдохнул я. – И если бы мог, стёр бы каждую секунду, что провёл с тобой.
– Ради неё? Ради этой рыжей с лошадью и дешевым взглядом? – в её голосе зазвенела зависть. – Она тебе никто, Джексон. Ты пожалеешь.
Я шагнул ближе. Медленно. Холодно.
– Она – всё, чего я не заслужил.
А