– И-и-и-и-БУММ!
Помощник писаря Ярослав Гашек, дождавшись последнего в этом артналёте взрыва, неторопливо поднялся, отряхнулся и двинулся дальше по своим делам.
И угораздило же его в своё время принять предложение Воронцова! Или, вернее, угораздило же так не вовремя! Всего на несколько часов раньше, и он спокойно пересёк бы границу. Да, в России его непременно задержали бы, как подданного враждебной державы и вероятного шпиона, но зато не пришлось бы воевать. А там, глядишь, Воронцов бы и вытащил его к себе. В тылу всяко интереснее, тем более – в почти сказочном Беломорске.
А днем позже он просто не поехал бы. Устроился бы вольноопределяющимся, а там постарался бы получить освобождение от службы, как больной ревматизмом. Глядишь, и пересидел бы войну в родной Праге[34].
Но нет, он угадал попасть на пограничный пункт через несколько часов после объявления войны. И был задержан, разумеется. Шпиономания с началом войны взлетела до небес, и в нём видели то ли уклоняющегося от призыва, то ли шпиона русских, убегавшего с донесением начальству.
Месяц промариновали за решеткой, а потом направили на фронт. Хорошо хоть, как журналисту и писателю ему удалось пристроиться помощником писаря. А помимо этого приходилось каждый божий день таскаться на передовые позиции, искать материал для гарнизонной многотиражки.
Но выискивать с каждым днём было всё труднее, дела у австрийцев шли неважно. Русские начали довольно бодро. Еще до начала Первой осады они очистили небо от приданных гарнизону четырёх невооруженных самолетов. Парочку сбили в воздухе, ещё один – подбили, а затем добили «подранка» и последнюю уцелевшую машину на аэродроме.
Затем они неторопливо, по-хозяйски, раздолбали бомбами все четыре выделенные гарнизону противоцепеллинных пушки, вследствие чего крепость лишилась водозабора, водокачки и угольной электростанции.
Запасы керосина и прочего жидкого топлива тоже были ограничены, так что электричество стало тем ещё дефицитом.
А буквально через пару дней после этого, дождавшись ветреной и сухой погоды, они своими зажигательными снарядами и бомбами сожгли не только склады угля и дров, но и временные деревянные строения, которые можно было бы пустить на топливо.
Вот и мёрзнут австрияки сейчас всем гарнизоном крепости. И даже временное снятие осады не сильно помогло. За эти две недели удалось организовать только подвоз дров, да и то – в явно недостаточных количествах. И широко распространившиеся слухи о зверской расправе над русинами[35] явно не способствовали тому, чтобы крестьяне из окрестных сёл усердствовали с подвозом.
Приготовление горячей пищи сначала снизили до одного раза в день, а потом и вовсе