Он ушёл, и в классе наступила тишина. Мила чувствовала, как внутри всё переворачивается. Исчез? Просто так? Он же был с ней. Говорил. Шутил. Он не мог просто исчезнуть.
После школы она побежала к лаборатории. Через забор, по заросшей тропинке, к металлической двери. Внутри – тишина. Тот самый зал. Часы стояли на прежнем месте.
Она подошла ближе. Стрелки не двигались.
Но на полу рядом лежала детская перчатка. Ткань сжата, будто её кто-то выронил.
Она присела, подняла её, и в этот момент в тишине раздался щелчок. Внутри часов будто прокрутилась шестерёнка.
Мила вскочила.
– Артём?.. – прошептала она.
Ответа не было. Только снова – щёлк.
Вечером она сидела у окна. Родители спорили внизу о том, кто должен подавать заявку в какой-то отдел. Её никто не трогал. А она не могла ни есть, ни читать.
Внутри – тревога. Будто что-то началось. Что-то важное.
Она развернула перчатку. Внутри, на подкладке, было нацарапано ручкой: "Не трогай стрелки."
1.3 – Пропажа Артёма
В школе говорили тихо, будто боялись, что стены подслушают.
– Его не нашли, – шепнула одноклассница с косичками. – Ни в городе, ни в лесу.
– Может, сбежал? – предположил кто-то.
– Нет, – покачала головой другая девочка. – Он бы записку оставил. Он всегда писал, даже если опаздывал.
Мила молчала. Она слышала всё, но не вмешивалась. Внутри у неё стучало: "это из-за меня". Ведь именно она пошла с ним к часам. Именно она слышала щелчок. Именно она нашла перчатку.
На перемене к ней подошёл Даниил – высокий, носатый, немного старше.
– Ты ведь с ним дружила, да?
Мила не ответила.
– Смотри, – он наклонился ближе, – если его не найдут, за тобой тоже придут. Тут так. Одного не стало – значит, кто-то что-то знает. А если знает – не должен говорить.
Он ушёл, а Мила осталась с ледяным комком в животе.
После школы она снова пошла к лаборатории. На этот раз – одна. Серое небо затягивалось облаками, начинался мелкий дождь. Местные обходили здание стороной. Даже кошки здесь не бегали.
Внутри всё казалось таким же, но ощущение изменилось. В воздухе витал холод, а в коридорах – тишина, слишком плотная, чтобы быть настоящей.
Она зашла в зал с часами. Прибор стоял, как и прежде, но теперь казался другим. Более живым. Внутри, под стеклом, была едва заметная трещина – как будто кто-то пытался открыть его.
Мила подошла. Постояла. Потом, почти не дыша, дотронулась до стекла.
Щёлк.
Стрелка дрогнула. Сначала минутная. Затем часовая. Но двигались они… назад.
На секунду зал окутался мягким светом. И – всё. Исчез.
Мила очнулась на полу. Вокруг – тот же зал, но чуть изменённый. Пол чище, окна не разбиты. На стенах – таблички с названиями приборов, как в настоящей лаборатории. Сквозь щель в двери доносились шаги.
– Кто здесь?
Она замерла.
Шаги приближались.
– Посторонние не допускаются!
Дверь