крупный мужчина, и хотя они с дамой продолжали свои телячьи нежности, и мужчина словно бы даже поощрял их к этому, но всё было уже не то, так, комедия какая-то плёвая. Гадость полная! Он вроде бы был законным мужем женщины в красном. Она отодвинулась с похолодевшим лицом, будто камера отъехала, а придвинулся огромный, гигантский, серый грузовой самолёт с зияющей рваной дырой в хвосте. Суетились люди, самолёт летел в Липецк, и куча пассажиров, как куча муравьёв стояла глубоко внизу, словно в ущелье, наблюдая за погрузкой в чёрный, бездонный зев бесконечной череды ящиков, узлов, баулов. Но какой же это был огромный самолёт! Таких и в природе не бывает! Самолёт довольно быстро заполнился до потолка всякой белибердой. Это был не обустроенный гигантский сарай. Только круглого сечения. Ни о каких креслах речи не было, иллюминаторы отсутствовали, алюминиевые стены были закопчены копотью тысяч свечей. А у того места, где вроде бы должны были быть пилоты, посверкивал какой-то сатанинский иконостас с ящерицами, змеями и ощеренными ликами. И он с ужасом смотрел в этот грязный, не обустроенный зев, спрашивая себя: «Неужели я полечу на этой куче ящиков? Эта колымага же просто не поднимет такую тяжесть! Ничего не закреплено! Самолёт странный! Грязь кругом! Надо сказать всем, предупредить! Что я стою, надо бежать, сказать всем! Это невозможно – лететь на такой развалюхе невесть куда! Это шпионы и диверсанты устроили! Неуже ли не понимают? Остановить погрузку!»
– Граф Алмавило! Какого..я Вы здесь делаете?
– Я пришёл за скрижалями!
– Не поздно ли
– Это вы главный, я знаю, вы – товарищ Кальсонов! – выкрикнул из ниоткуда Некто Кожаный, хлопая выразительным глазом, – Мы ждали вас, но из-за вьюги вы не смогли приехать, и мы ждали вас! О, как мы вас ждали! А где товарищ Вохричев? Он с вами? Он должен был передать мне офицерские валенки! Погодите! Погодите-ка! Где валенки?
Но ничего, ни звука не вырвалось изо рта его, как будто кто-то повелел ему молчать. Потом какой-то хрен повелительно послал его посмотреть груз наверху.
«Туды ить! Ить туды!» – сказал человек.
И, что странно, он послушался беспрекословно. Он полез по зелёным военного вида ящикам, которые шатались, как пьяные, оползали, скользили в лужах рыбьего жира, выскакивали из-под ног и с грохотом летели вниз. Внизу, повинуясь команде, несколько невидных во тьме человек с рулетками замеряли общий размер загруженого.
«Зачем им рулетка, когда всё надо взвешивать!»
Сверху эти люди были уже не больше спичечной коробки. Их журчащие, неясные голоса вроде бы успокаивали – раз они измеряют вес, значит не всё здесь пущено на самотёк, не всё так страшно. Не пустят же они перегруженную машину в полёт, не дураки же они в самом деле?
И словно подтверждая это, снизу прозвучал молодой мальчишеский голос: «Капитан Вирамайнен! Брутто-тара погружена! Вес нормальный! Трасса свободна! Можно лететь! Счастливого пути, камерад!
