– Я так понимаю, ты уже передумала?
…
Спустившись на подземный паркинг офис-центра, Демьян сел в припаркованную машину. Пристегивая ремень, придирчиво осмотрел рубашку. Все-таки запачкал. На груди алой россыпью пестрели капли крови. Вздохнув, вылез из машины и прошел к багажнику. Переодевшись, снова сел за руль. Аппетит разыгрался не на шутку.
Любимая приват-комната любимого ресторана была свободна.
– Вам как обычно? – официантка вышколенно улыбалась, положив перед ним плотную папку, обтянутую синей кожей.
Демьян кивнул.
Девушка забрала папку и направилась к двери. Откинувшись на спинку мягкого дивана, обтянутого мрачно-синим шенилловым полотном, Демьян из-под полуопущенных ресниц обвел взглядом привычное помещение. Прямоугольный стол из орехового дерева, тяжелые шторы из серого, почти черного, плотного жаккарда, латунные бра на темных, обтянутых тканью стенах, вешалка у входа из того же орехового дерева, что и стол, и зеркало высотой в полный рост в широкой резной раме. Демьян с ленивым безразличием наблюдал за появляющейся на поверхности зеркала легкой рябью, такой, какая в безоблачный день покрыла бы поверхность безмятежной реки от неожиданного резкого дуновения ветра. Поверхность заволновалась сильнее, и из зеркала вышагнул в помещение приват-комнаты сухопарый седой мужчина в расцвете старческих лет, прихрамывая на одну ногу и опираясь на черную полированную трость с серебряным набалдашником в форме вороньего клюва правой рукой, на каждом пальце которой таинственный блеском мерцали массивные камни винтажных перстней.
– Что за бойню ты устроил? – без приветствия холодно поинтересовался, едва ступив на ковер с низким ворсом, устилавший пол под ногами.
Демьян, не меняя положения, смерил вошедшего мужчину пренебрежительным взглядом и, крутанув запястьем, посмотрел на часы. Как же жрать охота.
– В центре города, Демьян, – пояснил вошедший, точно разговаривал со слабоумным, – среди кучи народа.
– Опять не оправдал ожидания? – уголки губ Демьяна поехали вниз в кривой снисходительной усмешке.
Мужчина, сохраняя бесстрастное выражение лица, прошел к дивану, сел по левую руку от Демьяна, держа прямо ровную худую спину под плотным длинным пиджаком, застегнутым на три пуговицы такой же формы вороньего клюва, что и набалдашник его трости, на которую, вертикально держа ее перед собой, друг на друга сложил бледные сухие ладони.
Воцарилось долгое молчание.
– Ты ставишь под угрозу безопасность всей системы, Демьян. У людей давно есть кое-что посерьезней мушкетов и ружей, которые ты развешиваешь на стенах своей халупы. Ты ведь не можешь не понимать, Демьян, что Совет долго закрывать на это глаза не будет. И рано или поздно ему надоест терпеть твои выходки.
Демьян, ничего не ответив, снова бросил взгляд на часы.
– Ты выбрал сторону, Демьян. Я играю в Совете не последнюю роль,