Хозяин успел домой до гостя. Заранее растворил ворота. Затопил камин, хотя не было холодно, напротив, солнце распалилось, зацепившись за зенит. А Волхину – вдруг зябко, его сердце, как колокол, раскачали порывы необъяснимой тревоги. Вот-вот и загудит зеленым звоном его душа. Ожидание встречи?
Наконец, случилось. Подъехали…
Первая неожиданность случилась на пороге. Шарон как ни в чем не бывало проследовал в незнакомый дом за Львовым, которому хозяин распахнул дверь с крыльца. Пес удостоил Волхина коротким взглядом исподлобья и приступил к изучению территории. Первым делом он обнюхал хозяйский ботинок и утащил его в гостиную.
– Эй, Саша, это нормально вообще? – вырвалось у Волхина.
– Иваныч, этот прохвост не пропадет, только корми-пои. Как понадобится, он попросится на двор.
«Ну и ну. Хорошее начало. Может, он и спать на мой диван уляжется?» – подивился про себя Иваныч, но не стал обострять, а подал руку «старлею». Мужчины, как водится у спецназовцев, коротко коснулись друг друга плечами наперекрест. Потерпит он такое неудобство, перетерпит. Но сколько терпеть? День? Два? Хотелось бы понимать… Привычка к обустроенному по своей воле одиночеству дала себя знать.
– Ты как, проездом или меня навестить?
– Ты налей с дороги, Виктор Иваныч. Налей – и поговорим, – откликнулся Львов, дав понять, что разговор предполагается нешуточный.
– Ну так, рассказывай, – усевшись в доме спиной к камину, снова предложил Волхин. На столе из мореного дуба уже теснились друг к дружке две рюмки, наполненные до краев самогоном. Тарелку с солеными огурчиками-помидорчиками дополнила широкая разделочная доска, на которой выложено сало, буженина, крепкие зубцы свежего чеснока.
Шарон уселся у стола и собрался слушать, о чем люди будут беседовать. Он то и дело поглядывал на Волхина. В карих диких глазах существа Виктору Иванычу померещилось странное, почти человеческое любопытство. Заинтересованность.
– За встречу! – поднял рюмку Львов и глотком опустошил ее содержимое в себя. Волхин задержался, наблюдая, как скатится ледяная жидкость по пищеводу в желудок. Пес следил за его замершей рукой.
– Пей, Иваныч. И надо тебе камин почистить, а то коптит…
– Посмотри, почисть. Ты за этим приехал?
– Я – за ленту, Иваныч. Все, не могу больше тут маяться. Ночь у тебя, если не прогонишь, а с утра – в путь. И выпей уже, а то водка испарится. За нашу победу!..
Волхин очнулся и выпил. До него очень неспешно дошли слова гостя. Так же неспешно, как тепло от холода спирта расходится по сосудам тела. Так капля глицерина, упавшая в воду, опускается на