– Как же красиво!.. Мисс Астор, это очень красиво!
Маргарет удовлетворенно улыбнулась. Ей, признаться, тоже впервые за долгое время нравилась собственная работа. Все созданное ранее казалось пресным и совершенно безликим, но эта картина была особенная. Иссиня-черные плотоядные волны, вздыбившиеся и готовые поглотить все на своем пути, мрачное небо, налитое тяжелыми тучами, которые вот-вот обрушатся острыми молниями на клокочущее море. И посреди всего этого ужаса, меж смертоносных волн, проглядывала крохотная фигурка моряка на небольшой лодке. Обречен ли он или все-таки есть призрачный шанс на спасение?
Маргарет любила добавлять в картины небольшие «послания» – то, что сложно заметить, если смотреть не вглядываясь. Она могла часами прорисовывать еле заметные детали тончайшей кистью, направив на холст увеличительное стекло, которое ей когда-то купил отец. Это был ее секретный и довольно ловкий способ сказать немного больше, чем первоначально может показаться. Заодно с помощью этого приема девушка могла с легкостью определить, кто внимательно изучал ее полотна, а кто с безразличием оглядывал их и с фальшивой вежливой улыбкой сообщал, что Маргарет «несомненно ждет большое будущее», после чего в следующую же секунду забывал о картине, равно как и о самой художнице.
Маргарет с показным недовольством направилась в ванную, где кое-как смыла краску с рук, после чего неторопливо вошла в гостиную. Руфь с элегантным видом устроилась на банкетке-лебеде и задумчиво перебирала клавиши на рояле. Любимая шелковая блуза с внушительным черным бантом, а также новая серая юбка из шерстяного крепа по последней моде говорили о серьезном намерении леди Берримор впечатлить гостя. Мистер Гудман, фамильярно облокотившись на рояль подле, что-то суетливо щебетал, но, заметив в дверях Маргарет, тут же стих.
– Тетя Руфь, мистер Гудман, – приветственно процедила девушка, стараясь игнорировать настойчивый взгляд последнего.
Леди Берримор резко сняла руки с клавиш, оценивающе оглядела племянницу и кисло произнесла:
– Дорогая моя, да у тебя все лицо в краске!
Маргарет провела пальцами по лбу и тут же залилась раздосадованным румянцем: второпях она совсем позабыла умыться. Однако мистер Гудман быстро подхватил разговор, расплывшись в широчайшей улыбке:
– О, мисс Астор, мы с леди Берримор как раз обсуждали ваш талант в рисовании!
– Неужели? – ядовито проронила Маргарет, попутно стараясь предположить, с какой целью тетя Руфь вдруг принялась хвалить ее картины.
Леди Берримор медленно развернулась к Маргарет. Ее тонкие накрашенные губы искривились в подобии вежливой улыбки:
– Я сообщила мистеру Гудману о твоем желании поступить в художественную академию. И, представляешь, он любезно вызвался помочь отыскать специалистов для рекомендаций к вступительным экзаменам! У мистера Гудмана есть отличные связи.
Маргарет перевела на гостя удивленный и вместе с тем настороженный