– Вот это да! – выкрикнула Джесс, не в силах сдержать восторга при виде роскошного, пускай и потрепанного временем интерьера.
В центре спальни стояла просторная двуспальная кровать в виде гигантской раскрытой ракушки. Извилистое изголовье кровати было некогда выкрашено в благородный металлический цвет, который хоть со временем и помутнел, однако до сих пор искрился, стоило лучу фонарика коснуться этих замысловатых изгибов. Блики света, отражаясь от изголовья, весело плясали по обильной лепнине на потолке, изображавшей неведомых морских существ.
– Похоже на медузу! – заметила Белла, увлеченно рассматривая тяжелую люстру с бесконечным множеством хрустальных подвесок, напоминавших крохотные блестящие капельки.
В самом углу красовался белый туалетный столик с приставленным к нему стулом-ракушкой. Вся поверхность столика была облицована глазурью, которая жадно ловила свет фонарика и мерцала жемчужным блеском. Пыльное настенное трюмо возле обрамляли скульптуры морских коньков, таинственных рыб, кораллы и, конечно же, ракушки. Сам же столик был заставлен вычурными флаконами и раскрашенными жестяными баночками, которые, окислившись, образовали вокруг себя коричневые разводы.
К великому сожалению, комната была поражена плесенью гораздо сильнее, чем гостиная, и болотный смрад, источаемый мебелью, не позволил девушкам долго разглядывать интерьеры спальни.
Все картины, некогда висевшие на стенах комнаты, были сняты, как и в столовой, и расставлены в спальне вдоль кровати. Белле показалось это довольно странным, и она решила поинтересоваться у Джесс, знает ли та, зачем это было сделано.
– Думаю, при оценке имущества специалистам пришлось снять холсты, а обратно повесить их уже не удалось. – Джесс указала на отклеившиеся обои, продолжив: – Плюс, насколько мне известно, Маргарет завещала картины, написанные ее рукой, своему фонду, поэтому на полотнах искали подпись мисс Астор. Скорее всего, в другой спальне будет то же самое.
Джесс оказалась права: как только девушки вошли во второе помещение, они увидели несколько картин, аккуратно выставленных вдоль стены на полу. Убранство этой комнаты было намного скромнее предыдущей. Здесь практически не было лепнины на потолке, а кровать имела самую простую форму, и единственное, что ее украшало, – тяжелый балдахин из зеленого бархата, который опасно покосился, грозя вот-вот рухнуть вниз. Но Белла сразу поняла, что эта спальня принадлежала Маргарет. Везде – на кровати, на низеньком столе, на комоде и даже на полу – были разбросаны огрызки карандашей, кисточки и тюбики из-под краски. Сам мольберт был задвинут в угол и затянут толстым слоем паутины. И все же, несмотря на видимый