Всех в Гнезде удивляло, что Сирил до сих пор встречается с веей из Бирюзового леса. А раз в цикл они улетали в горы и там уединялись.
– «Нет! Такое не для меня», – непреклонно заявил Вирил, наблюдая за ндаримом. Тот прогуливался вдалеке, тяжело подпрыгивая и ныряя в серебристую траву.
– «Как пожелаешь, – Рамитин пожевал травинку. – А я не вижу ничего плохого в том, чтобы сорвать лишний поцелуй с уст хорошенькой веечки. Без последствий».
– «Как ты можешь? – Вирил наморщил лоб. – Когда они горькие на вкус…».
– «О, гуцци[5]! Это не они горькие, а твои ферменты… Нейроны подают сигнал, но ты можешь ими управлять.
– «Как?»
– «Легко. Ты же управляешь ндаримом».
Рами отпустил своего, и тот беззаботно скакал вокруг близнецов.
– «А если я не хочу управлять?» – Вирил вызывающе прищурился.
– «Тогда…. – Рами внезапно подскочил к нему и ткнул пальцем в середину налобного рисунка. – Ты – дикарь».
Вирил отшатнулся и прикрыл лоб ладонью.
– «Я не дикарь! Просто не хочу этим управлять. В жизни и без того забот хватает. Лучше я буду ждать…».
– «О, гуцци! – рассмеялся Рамитин, наблюдая за ндаримом тавимишари, грузно ступающим по шак-начи[6] в дрожащей степной дымке. – Тебе не хватает лёгкости. Ты чересчур тяжёл, Вири, и… неповоротлив».
«Фуух!» – взвились листья перед лицом шакрена и обсыпали его с головы до ног, а юркий ндарим сиганул с дерева прямо ему на макушку. – «Фырр!»
Послышался тихий смех… Вирил раздражённо отряхнулся и сбросил с себя ндарима Рамитина.
– Прекрати, – хмуро попросил он. – Где ты был?
– Ходил к ручью, – Рами появился из-за дерева и распылил ндарима.
– Опять за старое?
– Я там кого-то видел, – доверительно сообщил тавимишари. – Не успел рассмотреть… Удрал…
– О, гуцци! Не мели чепухи.
Рамитин приготовился спорить, но Вирил с улыбкой добавил:
– Каков гриб.
– О грибах! – Рами мигом оживился и забыл о разногласиях. – Я видел целую вереницу. Бежали вдоль ручья, к просеке. И ещё несколько крупных одиночек. Заметили меня и скрылись в чаще.
– Я тоже нашёл. Четыре поляны. Эти ещё не отпочковались от мутчицы. Но дней через восемь созреют. Я и отсюда чую их запах.
Он принюхался.
– Пойдём. Скоро прибудут охотники и гости… Надо готовить базу.
Вирил развернулся и направился к опушке, где шакрены оставили свои гам-метеоры.
«Шурр!» – зашуршали листья. Вирил круто обернулся, надеясь поймать тавимишари с поличным… А Рамитин просто стоял и смотрел в гущу леса, куда, мелькая среди деревьев, шустрым косяком сматывались грибы.
– Эцце и реччи[7]! – хором воскликнули близнецы.
«Цце… чччи!» – гулко отскакивая от стволин, вторил им голос леса, постепенно затухая вдали и сменяясь шёпотом:
– «Цццереччии…».
Тавимишари переглянулись.
– Ух ты, – рассмеялся Рамитин. – Поймали эхо. Удача!
И