Валери любила буйство красок, яркие цвета в одежде и массивные украшения. Но что на других выглядело кричаще вульгарно или агрессивно, на ней смотрелось органично. Она имела очень оригинальный и стильный вид с раскачивающимися при любом движении серьгами-люстрами, позвякивающими узорными браслетами, ярким легким шарфом, край которого теребил неугомонный ветер. Замысловатые и причудливые орнаменты на украшениях, блеск камней переливались, дополняя золотистую корону ее натуральных блондинистых волос и заставляя еще ярче сиять ее большие серо-зеленые глаза. Вся эта яркость и броскость в сочетании с утонченными чертами лица, худощавой фигурой и стройными ногами могли бы ей обеспечить успешную карьеру фотомодели. Вот только рост не позволил Валери попытать счастья в сфере моды. Она была совсем невысокой, даже ниже ста шестидесяти сантиметров. Отец ее ласково называл «моя Дюймовочка» или «мой маленький соловей».
Недаром название одной из самых лучших певчих птичек стало ее прозвищем. Валери очень любила петь, у нее был прекрасный голос, который мог осилить самую замысловатую арию. А если у нее была свободная минутка и она садилась за рояль, то могла незаметно со звуками любимых мелодий провести пару часов. Она жила музыкой и мечтала заняться пением профессионально, но это был единственный случай, когда отец был категорически против, не принимая никаких уговоров и не давая лишних объяснений. Он лишь наотрез утверждал, что жизнь певицы с постоянными концертами и гастролями не для нее, а о записи собственного диска вообще ничего не хотел слушать.
Марсель Кадо мечтал, чтобы его дочь пошла по его стопам, продолжила развитие его строительной империи, и настоял, чтобы она получила экономическое образование. Но тут был черед Валери упрямиться. Она заявила, что стройка ее совершенно не привлекает, что лучше она займется туризмом, если уж в шоу бизнес ей путь заказан. На этот раз отец уступил, и вот уже почти пять лет она управляла собственным турагентством. Отец хоть и утверждал, что в вопросе карьеры у них нашла коса на камень, но был не против, чтобы она совершенствовала свои навыки руководителя в небольшой фирме, пока не станет у руля его империи.
Валери, казалось, смирилась и выбросила из головы свои мечты о сцене, вот только практически любое свое занятие она сопровождала пением и музыкой: напевала, мчась за рулем своего автомобиля, мурлыкала известные песни, работая за компьютером, легонько выстукивала любимые ритмы своими длинными пальчиками, сидя за столом в кафе с подружками. Если она умолкала, это могло значить только одно – что-то произошло.
Валери с детства отличалась удивительным спокойствием: ни вспышек раздражения, ни слез, ни истерик. А вот если до отца долетали звуки ее переливчатого смеха, он хватался за сердце и мчался на ее поиски. Дело в том, что в тех ситуациях, когда другие заливались слезами или кричали, она покатывалась от безудержного хохота. Так однажды еще в школе, опаздывая на урок, она упала, спускаясь с лестницы, и сломала руку. Она хохотала так, что ее смех заполнил школьный коридор и выманил всех из классов. Никто не мог понять то ли ей больно, то ли она решила таким образом сорвать занятия. Ее все же отвели в медпункт и вызвали отца, который по приезду чуть не разнес школу, потому что его любимой дочери не оказали вовремя помощь. После этого случая, как только в стенах школы раздавался звонкий смех Валери Кадо, все были готовы вызывать службу спасения, скорую помощь и ее отца незамедлительно.
В этот вечер Валери с друзьями, такими же представителями золотой молодежи, решили провести время в ночном клубе, чтобы отпраздновать День рождения ее парня, Макса Легри. Макс – завидный жених, красавчик с накачанными мускулами, по которому сохли десятки девушек. Так как он был наполовину немец, то и внешность у него была нордическая: блондин со светлой кожей и светло-голубыми глазами. Они с Валери представляли собой колоритную пару, этакое сочетание холодного льда и весеннего солнечного луча. Вместе они были уже почти два года, но к свадьбе дело пока так и не двигалось, хотя их родители были бы счастливы породниться.
На танцполе было довольно людно, музыка грохотала, а луч-эффекты ослепляли. Валери, балансируя на высоченных каблуках, постаралась незаметно улизнуть и прошла к диджейскому пульту. Через какое-то время электронная музыка смолкла, уступив место мягким гитарным аккордам, ослепляющие лазерные лучи погасли, и в зале стало совсем темно. Но вдруг посередине танцпола зажглось яркое пятно, осветив миниатюрную девушку, а других заставив отступить за края освещенного круга. На девушке было короткое стального цвета платье из блестящего шелка, которое облегало ее точеную фигурку, словно вторая кожа. Платье было простого кроя, без каких-либо драпировок и украшений, но его простота была разбавлена массивным колье из крупных ярко-зеленых камней, которые заиграв в ярких лучах прожектора, придали особый оттенок большим глазам девушки. На ее