«И как тебе такие звездочки из глаз, любительница книжного порно?» – не преминул поддеть «голос разума».
– Ева? – позвал Адам. – Ты как? В порядке?
Рука поднялась будто сама по себе, легла ему на щеку, погладила, остановившись большим пальцем на нижнем веке.
– У тебя таких быть не должно, – сказала Ева.
– Кого? – не понял Адам.
– Да все про твои ледяные глазищи, – и провела, вжимая ноготь в кожу.
Адам дернулся, ударился головой о потолок, выругался и снова ударился, уже о дверцу, когда вылезал из машины.
Она тоже выбралась наружу и поморщилась, когда звуки прорвали космическую тишину и окутали ее. Шумел ветер, играя в кронах деревьев. Перекликались редкие птицы. Жужжали пчелы, перелетая от цветка к цветку посаженного вдоль дороги клевера. Шумела сама дорога проезжающими мимо автомобилями, некоторые сигналили, но не останавливались. И сверху над ними сияло безразличное солнце.
Путь лежал вверх, жаль только подъем нерезкий. Так бы можно было попробовать побежать, подвернуть лодыжку, кубарем полететь вниз и сломать себе шею. Хотя… Может, и так пойдет? Надо бы попробовать.
Ева успела сделать шаг, когда Адам схватил ее за локоть.
– Стой, – попросил он. – Не уходи. Пожалуйста…
И снова это имя с ударением на второй слог, которое она снова не расслышала, но которое заставило обернуться. Перед ней стоял испуганный мальчишка в нелепом костюме-тройке, застегнутый на все пуговицы, с туго завязанным галстуком, самое большее – лет шестнадцати. И по правой его щеке из-под плохо приклеенного пластыря текла кровь. Она дернулась было вытереть, но он отстранился. И Ева увидела свои пальцы, уже бывшие в его крови.
Захотелось закричать. Плюхнуться прямо здесь на обочину в пыль и орать, орать, орать. Орать, пока не охрипнет. Пока не зайдет солнце. Пока не кончится мир.
– Идем в машину.
Она кивнула и опустила голову, чтобы не видеть, как дрожат его руки.
В подобные торговые центры Ева предпочитала не заходить – слишком дорого. Непомерно дорого. Неоправданно дорого. Еще и смотрят так, будто там у дверей проверяли обязательный дресс-код, а она его каким-то чудесным образом проскочила и теперь в своих безобразных лохмотьях пугает почтенную публику. Прям так и хотелось остановиться посреди зала и громко объявить: «Не переживайте, граждане! Я иду мимо – просто решила срезать путь!» Но так и не решилась. Зря, наверное. И хотя сейчас настроение было подходящее, проворачивать подобное она не собиралась. Из-за этого застегнутого на все пуговицы мальчишки – да-да, именно мальчишки, несмотря на увиденное. При депрессии случаются галлюцинации, а у нее, кажется, оная вовсе не болезнь тела, а состояние души.
Адам, словно и впрямь боялся, что она