Яды: между жизнью и смертью. Элина Стоянова

фугу, принадлежащая к семейству Tetraodontidae, не очень быстрый пловец, поэтому, если плавники не спасают ее от неприятностей, она прибегает к плану Б и наполняет свой огромный надувной желудок водой (или воздухом), превращаясь в сферу, покрытую шипами. У хищников есть возможность попытаться проглотить ее, что может привести к удушью, но, даже если им это удастся, остается угроза отравления тетродотоксином. Рыба фугу хранит этот смертельный нейротоксин главным образом в печени и яичниках, но небольшие его количества сохраняются в коже, кишечнике и мышцах. Это приводит к вопросу: каким образом люди пришли к решению регулярно готовить и подавать рыбу фугу в качестве деликатеса? Суп фугу, называемый по-японски фугу чири, – частый виновник отравлений. Сырая фугу, или сашими фугу, если не удалить все ядовитые части рыбы, вызывает интоксикацию, головокружение и онемение губ. Поскольку по шкале токсичности рыба фугу уступает только ядовитым лягушкам, которые могут быть в 100 раз токсичнее цианида, такая трапеза весьма экстремальна.

      От Средневековья до наших дней: сохранение культурных различий между Западом и Востоком

      Изучение терапевтического применения ядов неизбежно связано с историей медицины средневекового Китая (от Шести династий до Тан). В Китае имело место религиозное исцеление; свою роль, естественно, играло государство. Яды упоминались и в поэзии. Иными словами, они проникли в культуру, словно корни тех самых токсичных растений в благодатную почву. При этом не стоит забывать, что культура Китая активно взаимодействовала, пересекалась, сливалась с культурой Индии и стран Центральной и Западной Азии.

      В китайской культуре словосочетание «ду яо», которое переводится как «яд», не всегда имело негативную окраску, как это принято сегодня. В древности, в частности в словаре Шо Вэнь Цзе Цзы, «ду» обозначало мощь, ассоциирующуюся с силой и насыщенностью. Это слово описывало нечто интенсивное, без явного отрицательного контекста.

      Сильнодействующие вещества могли быть опасны, но при правильном использовании они становились лечебными средствами. Таким образом, «ду» считалось не чем-то, чего следует избегать любой ценой, а напротив – источником целебной силы. Китайские врачи эпохи Хань разработали различные методики контроля дозировки, сочетания и обработки таких веществ, чтобы раскрыть их терапевтический потенциал.

      Сегодня около 20 % всех лекарств в китайской медицине считаются ядовитыми. В процессе эволюции китайской фармакопеи количество таких веществ только возросло. Китайская медицина на протяжении веков развивала использование ядов в качестве отличительной черты своих лечебных практик, превращая опасные вещества в ключевые элементы терапии.

      Интересно, что аналогичную роль яды играли и в медицине Древней Греции. Хотя сравнивать традиции напрямую – рискованное дело, тем не менее заметны определенные сходства. Подобно китайскому