Это задание было поручено ему – Кагехико, демону с холодным сердцем и точным клинком. Его призвали не за жестокость, а за справедливость. Он не был жестом ярости, а карающей тенью порядка.
Он шёл через лес, не оставляя следов. Печать на его запястье пульсировала: приговор уже начался, хотя он ещё не принял решение.
Хижина не имела стражи – никому не хватило бы смелости её охранять. Но девочка внутри не плакала. Она просто ждала. Свет от масляной лампы отражался в её тёмных глазах, и в этом свете он увидел не угрозу – а нечто иное.
– Ты… кто? – спросила она, глядя на него с любопытством, не страхом.
– Тень, – ответил он. – И я должен закончить твой путь.
Она не поняла. Склонила голову, пальчики теребили подол кимоно.
– Мне страшно только ночью. Тогда мне снятся вещи, которые не должны быть. Но ты… ты похож на кого-то из сна. Ты не злой.
Кагехико замер.
Он видел множество душ. Слепых, искажённых, разъеденных злобой. Но у этой девочки – свет. Нечто чистое, как вода из родника в горах. Сила, которую другие боялись. Но он… впервые не смог приказать себе сделать то, что должен.
Он опустил клинок.
– Это неправильно, – прошептал он. – Ты не зло. Ты – жизнь.
Он взял её на руки. Укутал в покрывало. Исчез, пока ни один из наблюдателей не успел среагировать.
Он сам вернул её к стенам родового поместья. Незаметно оставил у врат – и ушёл прочь, зная, что последствия будут.
Кагехико стоял в зале Облачного Совета. За его спиной – тени древних, перед ним – Высшие демоны, чьи взгляды прожигали пространство.
– Ты нарушил волю. Освободил ключ, – прогремел голос одного из судей. – Ты дал жизни то, что должно было быть стёрто. Почему?
– Потому что она была жива, – ответил он. – Не оружие. Не угроза. Просто ребёнок.
– Ты допустил слабость. Ты больше не демон.
Слова, как удар меча.
– За отречение от долга, за преступление против тьмы – ты будешь изгнан. Мы запечатаем твои чувства, сотрём магию, низвергнем тебя в мир людей. Пока ты не поймёшь, что значит быть ничем.
Огонь древнего клейма ударил в грудь. Всё обрушилось – власть, память, даже гнев. Осталась только тишина.
Кагехико очнулся в теле человека. Без памяти, без чувств, без цели. Всё, что осталось – имя, резонирующее где-то глубоко внутри, и образ девочки с глазами, похожими на луну в полнолуние.
Он не знал, что снова встретит её. И что именно она – станет его проводником обратно к свету.
Глава 1
Тонкий свет рассвета проникал сквозь бумажные стены, мягко касаясь тёмных балок потолка. Рэня лежала на циновке, укрытая лёгким покрывалом, и её взгляд остановился на резном деревянном украшении – лепестках лотоса, вырезанных в потолочной балке. Оно всегда было первым, что она видела утром, и первым, что напоминало: всё в жизни – временно. Даже боль. Даже покой.
Дыхание её было ровным, но мысли, как всегда, – беспокойны.
«Если бы я осталась… была бы я сейчас жива?»
Когда-то она просыпалась на шёлковых простынях, в окружении прислуги и золота. Дочь вельможи, воспитанная при дворе. Но с раннего детства она видела ауры. Сияющие и тусклые, мягкие и опасные. И это было благословением… и проклятием.
Во дворце, где всё было маской, её дар стал причиной изоляции. Она видела зависть в глазах служанки, которая улыбалась с поклоном. Видела ярость под вуалью нежности. Видела, кто готов предать, кто затаил обиду, кто лгал даже себе.
Её избегали. Одни боялись, другие ненавидели. «Та, что видит сквозь тебя», – шептались за спиной.
«И всё же…» – Рэня повернулась на бок, коснувшись рукой прохладного пола, – «если бы не это, я бы не выбралась. Не ушла бы в горы. Не нашла бы настоящей тишины.»
Храм принял её, как осеннее дерево принимает ветер – без осуждения. Здесь, среди мхов, колокольчиков и аромата утреннего чая, она наконец дышала свободно. Здесь она помогала тем, чьи ауры дрожали от боли, злости или страха. Простые люди приходили за словом, за взглядом, за прикосновением – и она делала, что могла.
Но последнее время… что-то менялось. Слишком часто она ощущала сгущение тьмы в аурах. Слишком часто – трещины в занавесе, отделяющем этот мир от иного. И сегодня… сегодня было особенно тревожно.
Она села, накинула тонкое хаори и открыла створки. Утро в горах было ясным, но воздух казался натянутым, как тетива.
«Сегодня придёт что-то. Или кто-то.»
Она ещё не знала – он уже рядом. И он не помнил её. Но именно сегодня их судьбы снова пересекутся – так же, как когда-то, среди тьмы и света.
…Земля дрогнула.
Сначала – едва ощутимо, как если бы камень упал где-то внизу. Но затем – снова. И сильнее. Лёгкая чашка с чаем задрожала на подносе. За окнами