Тэкуми будто душило это общество незнакомцев, которые напоминали ему скользких, извивающихся дождевых червей. Ему было жутко от того, что они смогли доползти до высших слоёв общества и установить свои правила, определяющие печальные человеческие ценности. Моральные уроды, являвшиеся карикатурным образцом духовного упадка. Тэкуми годами, не переставая взращивал свою ненависть к этим людям, считая их чудовищными невеждами. Он ненавидел их за то, что они демонстративно пытались казаться лучше, выше чем есть на самом деле, за то что не стремились к совершенству, но при этом делали вид что совершены. С того самого дня, когда Тэкуми впервые пригласили на вечеринку к богачам, он навсегда попрощался с детскими грёзами, повседневной реальностью и свободным временем. Жизнь Тэкуми замкнулась лишь на музыке, не давая ему продыху для других увлечений. У Тэкуми появилась ощущение, что все дни слились в один бесконечный день. Ночь сменялось утром а утро сменялось ночью. Дни умирали один за другим, как и задумано вселенной, затягивая с каждым разом сильнее в пучину круговорота безысходности. Тэкуми чётко понимал, что не может всю жизнь вот так скитаться по вечеринкам, постоянным гастролям, предаваясь бесконечным репетициям, напоказ выставляя свой талант что конечно обеспечивало ему в жизни всё, кроме счастья и примитивных земных радостей, что было доступно любому обычному человеку, на зависть ему. Талант Тэкуми процветал с каждым днём, продвигая его дальше в мир, что явилось щедрым подарком, не зависеть ни от кого и проживать жизнь на своё усмотрение. Но при всём этом, жизнь казалось ему какой-то пустой, как скрипка без струн, как день без Солнца или же ночь без Луны. Словно он не замечал происходящего вокруг по-настоящему а лишь имитировал бурную жизнедеятельность, двигаясь не по собственной воле, через путь наполненную множеством непредсказуемостей.
Наконец-то оставив за спиной шумную вечеринку и очутившись на улице, Тэкуми облегчённо вздохнул. Засунув таблетки в карман брюк, он поднял взгляд на небо и закрыл глаза. Вот уже почти месяц, как его мучает бессонница, на фоне которой обострились приступы мигрени. Постояв так минуту и почувствовав рядом чьё-то присутствие, он не поспешил открыть глаза, пытаясь сохранить хрупкое чувство свободы, что выкрал наглым образом в суматохе сегодняшнего вечера.
– Что же такое, ни одной ни видно.
Кто-то цокнул рядом, спрыгивая с бордюра и становясь рядом с Тэкуми.
Им оказался парень, который опустился с шорохом, усаживаясь на бордюр. Рядом с собой, он положил футляр скрипки, небрежно стукнув об асфальт. Тэкуми открыл глаза и развернулся к парню, направив на него взгляд полный осуждения. Темноту вокруг освещали гирлянды, да неоновая вывеска заведения где проходила вечерника богачей. Под тусклым светом, лицо незнакомца детально было не разглядеть. Тэкуми наклонился и поднял скрипку, рассматривая в слабом