Тэкуми чувствовал себя втиснутым в золотую клетку, куда заманила его собственная мать. Его самые яркие годы и детские фантазии с каждым днём меркли, под пристальным надзором матери, что устраивала каждый раз по приезду оценочные выступления в пустом концертном зале, с холодным выражением лица, приучая сына держаться на сцене и безжалостно вынося вердикты насчёт игры на скрипке. Тэкуми с трудом мерился с таким положением дел, но никак не мог сопротивляться материнскому наставничеству, являясь единственным ребёнком и членом семьи матери. Он понимал, что в этом огромном мире, они у друг друга одни и поэтому каждый раз пытался держаться за мать, не смотря на её своевольный характер. Но на этот раз, мать Тэкуми перестаралась, расставив приоритеты в его жизни, на своё усмотрение, что изначально следовало и ожидать.
Поэтому, Тэкуми поднялся на крышу здания симфонического оркестра, передохнуть от материнского надзора и побыть на минуту в спокойствии. Посмотрев куда-то перед собой в даль, в его голову проникла порывистое и пробивающейся через все законы адекватного отвратительная идея. Потянувшись вперёд и посмотрев лениво вниз, взгляд Тэкуми наполнился жутким желанием, наблюдая с головокружительной высоты на длинную дистанцию, где внизу расположились мусорные баки для различных отходов. Тэкуми флегматично перелез через парапет, вставав на узкий край крыши прижимаясь поясницей к нему. Жаркие лучи июньского солнца осветили ему спину, будто подталкивая совершить отчаянное безумство, на которое он решился не обдуманно. Вот кто придумал делать такие низкие ограждения? А самое главное для чего? Для того кто решил покончить жизнь самоубийством, оно совсем не явилась бы препятствием, как и защитой для того, кто просто решил постоять на крыше и понаблюдать за городским пейзажем, подумал он про себя без иронии. В любом случае Тэкуми уже было не остановить, ведь он даже не колеблясь перелез через ограждение, будто никогда не боялся упасть с огромной высоты. Прикрыв веки от хлынувшего в лицо горячего воздуха и прислушиваясь к городскому гулу тянувшегося до ушей, от проезжающих где-то автомобилей, пролетающего