– Ты испортил мне джемпер.
На груди Рёна расплывались красные пятна, впитывались толстой пряжей. Странные кляксы уродливой формы. Будто не губу разбил другу, а зацепил сердце. Джион протянул руку, стараясь не смотреть на них.
– Вставай. Я постираю.
Рён прикрыл глаза и привалился к двери. Ноги распрямил, занял весь небольшой коридорчик. На поданную руку внимания не обратил, ушел в себя.
До чего он доковырялся в своих размышлениях, Джион так и не понял. Но бить его товарищ раздумал. Посидев так, тяжело поднялся, отряхнулся. Взялся за дверную ручку.
– Куда ты тащишься? – безнадежно скрипнул зубами Джион. Сунул руки в карманы штанов, уже не помышляя остановить Рёна силой.
– Подышу. Мне надо. Воздух и тишина. Никаких глупостей, вернусь скоро, не переживай.
Рён ушел из дома. В ночь, темную, как его самоуважение.
Ветер подхватил его сразу, как вышел на улицу, и потащил, подгоняя в спину, продувая насквозь одежду. Гудел проводами над головой, швырял горстями листьев, пытался оторвать его волосы. Рён брел куда-то, не разбирая дороги. Все думал, думал. То в одну сторону клонился, то в другую. Подбородок опух сбоку, трогать было больно, но упрямо вдавливал в него палец.
На секунду представил, как делает то, что ранее посоветовал Джиону: покупает билет в Кванджу и уезжает. Оставляет все как есть. Насладился глотком свободы. Которая мгновенно разбилась об обещание, данное хёну. Если б ситуация была безнадежна, так бы и поступил, но кое-что еще поддавалось пересмотру. Попробовать хотя бы обелить имя второго человека, упрятанного за решетку – это сделать он должен был. Получить доказательства того, что Мин Мэй подправила чертежи. Что проект принадлежал руке ее мужа, а никак не инженеру Вон У Раму, отцу Джиона. Спустя столько лет требовать нового рассмотрения дела было безумием, но они сделают это.
Вопреки опасениям Джиона пьяных толп не попадалось. Всего лишь один человек, с которым столкнулся в каком-то проулке, таком узком, что не разошлись в стороны.
Какой-то аджосси, вроде в своем уме, только грязный очень. Оглядев себя, Рён вздохнул: не слишком-то и отличался от дяденьки.
– Доброй ночи вам.
Старичок вытянул шею. Оживился. Подпрыгнул, а за спиной у него звякнуло стекло. Приглашение, что ли, подумал Рён.
– Не спится? – участливо спросил дяденька.
– Не спится, – подтвердил Рён.
– Есть хочешь?
Первым порывом стало отказаться; незнакомые дворы, незнакомый человек, ни фонаря, ни камер. Рён уже рот открыл, подыскивая слова. Тонкая пленочка на губе в тот момент опять лопнула.
Вытираясь рукавом джемпера, вспомнил вдруг себя, свое желание разделить с любой живой душой тоскливую темноту. К тому же, сколько шел, больше не встретил никого, даже кошки. Судя по всему, аджосси на самом деле не с кем было поесть. Или что там у него грохотало в сумке на спине.
– Почему бы и нет? – сказал. Не впервой ему сидеть под заборами, поджав