– Ты сама наполняла кубок?
– Нет, высокий боярин. Он был уже наполнен.
– Кто его приготовил и поставил в гостиной?
– Я думаю, что это сделала сама моя госпожа. Перед отъездом она вспомнила о высоком госте и наполнила свой кубок для него.
Биркхард впервые поднял голову и пристально посмотрел на Закиру.
– Желаешь о чем-нибудь спросить ее, боярин? – Хальвард успел поймать его тяжелый взгляд.
– Мне все ясно. – Боярин тяжело поднялся, тяжело пошел к дверям, но остановился. – Я помню твою клятву, Хальвард. Не позабудь о ней.
Он вышел, и наступило тягостное молчание, потому что такого жесткого лица у Хальварда никто еще не видел.
– О какой клятве он напомнил тебе, Хальвард? – тихо спросил Ставко.
– Что?.. – Боярин отрешенно посмотрел на воеводу. – Убери эту женщину. Под стражу и крепкий замок. И приведи германку.
– Я ни в чем не виновата, высокий боярин, – растерянно начала Закира. – Что я сделала, что?..
– Ступай, – сказал Ставко.
Когда они вышли, Хальвард вдруг зло усмехнулся.
– Ты хочешь заполучить Неждану, Биркхард? – чуть слышно пробормотал он. – Но ты не знаешь и знать не можешь, что Закира – хазарянка. А я – знаю. Знаю, Биркхард, знаю…
Не успел удалиться посерьезневший Ставко вместе с растерянной и испуганной Закирой, как раздались шаги и из соседней палаты, грузно ступая, вышел Биркхард. Опустился в кресло, огладил бороду, сказал:
– В ночь посольство выедет с телом Берсира в Рузу. Я останусь здесь и вернусь на родную землю только с убийцей сына нашего конунга. И тебе, Хальвард, придется исполнить нашу волю.
– Я дал тебе клятву, Биркхард, и ты принял ее. Послушаем вместе, что скажут служанка, поставившая кубок с ядом в большой гостиной палате, и другие свидетели.
Служанка оказалась молодой, смотрела на важных господ скорее с любопытством, чем со страхом, и Хальвард сразу понял, что она не ощущает за собою никакой вины. И что это не хитрость и не притворство, потому что девушка прекрасно понимала, что означает вызов простой челядинки под очи самого грозного из бояр русов.
– Рассказывай все, что знаешь о кубке в большой гостиной.
– Инегельда сказала мне, чтобы я наполнила кубок госпожи из чаши, которую она дала мне. Потом поставила бы этот кубок в большой гостиной палате и непременно напомнила бы госпоже, что она должна выпить этот кубок перед дорогой. Но госпожа очень торопилась, не прикоснулась к нему, и кубок остался на том месте, куда мне велено было его поставить.
Все это германская рабыня отбарабанила единым духом. И Хальвард, и Биркхард, и даже малоопытный Ставко поняли, что она не лжет.