– Тем более стоит узнать, чего они боятся. Ты должен что-то сделать, иначе ничего не получится, – она долго смотрит на меня, в ее глазах мелькает сострадание.
– Представь себе, что это путешествие.
– Знаешь, я не люблю путешествовать в одиночестве. Люди смотрят на меня странно.
– Тогда стоит поискать попутчиков, не так ли?
– Но ты же вернешься?
– Надеюсь, что да. Через некоторое время.
– Через 10 дней или 10 лет?
Она улыбается.
Я уже не раз представлял, как будет выглядеть конец наших отношений, это своего рода заклинания, те сценарии, которые я переживаю, как правило, в темноте, в постели. Как прививку, которая помогает получить иммунитет. Этот воображаемый конец, эта последняя сцена, разрыв обычно происходит дома, в постели или в дверях, очень редко посреди улицы, и сопровождается активной жестикуляцией. Общий знаменатель этих фантазий: я не могу сдержать слезы. Я хочу сказать что-то еще, что-то приятное, что-то милое, но у меня перехватывает горло. Мы долго обнимаем друг друга, гораздо дольше, чем обычно, почти по-товарищески.
На следующий день она составила план действий, а еще через день переехала к подруге. Я заставляю себя смириться с ее решением и не сопротивляться ему. Честно говоря, я восхищаюсь тем, что она вообще его приняла.
В утро ее отъезда мы договариваемся, что через какое-то время встретимся снова, когда наступит подходящий момент (мы не знаем когда), в нашем любимом ресторане. Она садится на велосипед, поворачивает голову на четверть оборота, одумывается, смотрит вперед. И я остаюсь один. В одиночестве я обдумываю ее идею, идею путешествия. Путешествия в поисках страха, чтобы понять, что такое страх, откуда он берется, чему мы можем научиться у него, что с ним делать.
Я сразу понимаю, что исследование моих страхов – это исследование страха в более широком смысле. В том числе потому, что существует много разновидностей страха. Это и всеохватывающий внезапный приступ, который мы называем паникой. И постоянное беспокойство, то есть тревожность. И чрезвычайно сфокусированный страх, обычно перед одним объектом, который мы назвали фобией. И чуть менее сфокусированный страх взаимодействия с людьми: социофобия. И все эти явления имеют разную историю и изучались другими людьми. Нет настолько крохотного организма, у которого не было бы реакции страха, нет настолько большого организма, который мог бы избежать страха. Является ли страх эмоцией, состоянием бытия, философским вопросом или болезнью? Именно неуловимость страха всегда поражала и пугала меня, потому что его последствия столь реальны и так неизбежны.
Таким образом, это будет долгое путешествие сквозь время и пространство, к философам, художникам, супергероям, страдающим от страха пациентам, врачам и экспертам. Мне кажется, что существующие теории, многочисленные исследования и уже написанные книги о страхе не достигают цели: они вычленяют один аспект явления, которое по определению