Так погибла, или казалась погибшей, афинская демократия, после почти столетнего непрерывного существования со времен революции Клисфена. Казалось невероятным, что многочисленные, разумные и законопослушные граждане Афин позволят кучке из четырехсот заговорщиков лишить их свободы, в то время как большинство из них не только любили демократию, но и были вооружены, чтобы защитить ее. Даже их враг и сосед Агис в Декелее с трудом верил, что революция действительно свершилась. Мы увидим далее, что она не устояла – и, вероятно, не устояла бы даже при более благоприятных обстоятельствах, – но сам факт ее осуществления настолько необычен, что требует объяснения.
Необходимо отметить, что ужасающая катастрофа и кровопролитие на Сицилии подорвали энергию афинского характера в целом, но особенно заставили их отчаяться в своих внешних делах – в возможности противостоять врагам, число которых увеличилось за счет восстаний союзников, а также поддержки персидским золотом. На это отчаяние накладывался коварный обман Алкивиада, предлагавшего им персидскую помощь – то есть средства защиты и успеха против внешних врагов ценой отказа от демократии. Народ неохотно, но принял это предложение, и таким образом заговорщики достигли своей первой важной цели: привыкания народа к идее такой перемены в государственном устройстве. Последующий успех заговора – когда все надежды на персидское золото или улучшение внешнего положения рухнули – был обусловлен сочетанием гениальных и подлых действий Антифона, организовавшего объединенную силу аристократических классов Афин, всегда значительную, но в обычных условиях раздробленную и даже враждебную друг другу, сдерживаемую демократическими институтами и вынужденную подрывать то, что не могла свергнуть. Антифон, готовясь использовать эту антинародную силу в едином систематическом замысле для достижения заранее определенной цели, оставался в рамках видимой конституционности. Он не поднимал открытого мятежа, строго соблюдая главный принцип афинской