– Ну, Кореш, ресурсы мужчин, вся их жизнь, тратятся не на воспитание и образование нового поколения, не на стратегическое накопление собственности семьи, не на усиление социума, а на удовлетворение сиюминутных хотелок женщин и на заслуживание секса. Я предположу, что «переключатель», о котором ты вспомнил, подразумевает под собой как раз секс.
«Сильный мужчина + женщина в режиме любви + их потомство» – эта формула является базисом цивилизации. На самом деле именно она отражается в египетской мифологии, откуда, по сути, растут корни христианства. И крест – это не знак распятия, а триединство: отец + мать + ребенок.
– Да, я об этом тоже могу долго говорить, об этой связи с произведениями искусства и древними мифами. Во многих странах женщине достаточно просто факта регистрации брака, чтобы претендовать на долю не совместно нажитого, как в России, а всего имущества мужчины. И даже его будущих доходов. Все это превратило брак из правовой поддержки семьи и репродукции в обыкновенный лохотрон.
Макс всегда, с самого детства, чувствовал тягу к визуальным произведениям искусства. К картинам великих мастеров.
Откуда это взялось?
Первое, что приходило на ум, – от деда. Дед Макса по материнской линии, фронтовик, настоящий офицер, во время войны получил орден Красной звезды. Но в послевоенные годы, как и большинство фронтовиков, жил обычной жизнью. В головах того поколения не было понятий частной собственности и передачи по наследству материальных ценностей. Люди жили правильно. Честь, порядочность, достоинство – сейчас это дикие слова, но дед был именно такой, строгих правил. И он собирал марки. Обычные почтовые марки, но собирал вдумчиво. Имел подписки, брал марки негашеные, аккуратно раскладывал их по сериям и темам. И вот именно этим он с маленьким Максом и занимались, когда он приезжал к деду с бабкой на выходные. Раскладывали марки по темам и обсуждали картинки. Советские марки были красивые. Серии – совершенно разные. Макса всегда притягивала серия искусства. Картины из Пушкинского музея, Третьяковки и, конечно, Эрмитажа. Наверное, дедовы марки и были тем самым фундаментом, тем дном культуры, оттолкнувшись от которого Макс в дальнейшем приобрел тягу к визуальному изобразительному искусству.
Любимый марочный блок деда был с изображением картины Джорджоне, «Юдифь» из коллекции Эрмитажа. Дед практический каждый раз рассказывал Максу эту библейскую притчу, о том, как юная красавица пробралась в тыл врага. Усыпила своей сексуальностью бдительность опытного военноначальника, напоила его вином и дождавшись пока он уснет, хладнокровно отрубила