Мужчина ткнул большим пальцем себя в грудь и прохрипел:
– Помнишь, кто я? Я – простой моряк. Подобрал тебя там, в порту, десятилетней девочкой. Я не дал тебе умереть от нищеты. Твоя мать уже тогда была обречена. Она бы с лёгкостью продала тебя за дешёвую выпивку.
– Я не забыла, – прошептала Вивьен, её голос дрожал. – Я тебе очень благодарна. Я обязана тебе своей жизнью.
Он усмехнулся, обнажив жёлтые зубы, он встал и подошёл к ней. Его дыхание, пропитанное дешёвым ромом, обожгло её лицо.
– Холодные ночи в порту, голод, который грыз тебя изнутри, – прошептал он, и его голос звучал как скрип старого якорного каната. – Ты дрожала, как лист на ветру, а я согревал тебя своим старым плащом. Помнишь?
– Я помню, – наконец прошептала она, и в её глазах появились слёзы. Они катились по щекам, оставляя мокрые следы, словно дождь на запотевшем стекле.
– Ты помнишь, – повторил он, и его рука, крупная и грубая сжала её подбородок. Она закрыла глаза, пытаясь отстраниться, но его хватка была железной. Через мгновение Вивьен взглянула на него и произнесла:
– Большой торговый корабль короля выйдет через два дня, это трехмачтовое судно длиною тридцать шесть метров и шириною восемь метров, на борту двадцать шесть пушек. Повезут меха и золотые монеты. – Вивьен стремительно подбежала к столику, вынула из шкатулки кусок карты, и вернувшись сунула его в руку мужчине.
– Это всё, что у меня есть, – прошептала она, её голос дрожал от волнения. – Но этого достаточно, чтобы найти его. Корабль отправится на восток, к островам, где ждут груз. Если ты успеешь, то сможешь перехватить его до того, как он достигнет порта.
Он развернул карту, внимательно изучил линии и отметки, затем медленно сложил её и спрятал за пояс.
– Сколько людей на борту? – Спросил он хриплым голосом.
– Около девяносто человек, – ответила Вивьен, – но большинство из них это матросы и торговцы. – Глаза Вивьен блестели от слез. Мужчина усмехнулся, но в его улыбке не было ни капли тепла. Забрав деньги он молча направился к двери.
– Вилли, я боюсь разделить судьбу Женевьев де Тревиль, – прошептала Вивьен обреченно, и в голосе ее звучало эхо темной пропасти. Она стояла, словно тень, отброшенная предчувствием грядущего мрака.
Мужчина резко обернулся, словно вынырнув из пучины собственных дум.
– Женевьев поддалась минутной слабости, выдав королю свое предательство, наивно полагая, что вымолит прощение. – Его холодные, крысиные глаза буравили Вивьен, а губы скривились в злобной усмешке. – Женевьев была