Пока он шёл в ванную комнату, с ужасом подумал, что забыл собственное имя. Да, такое с ним случилось впервые. Он реально не помнил, как его зовут. Не то чтобы совсем и абсолютно. Где-то в голове имя вертелось, но на язык прийти отказывалось.
Мужчина посмотрел в зеркало и, поморщившись, поправил переносицу, зажав неровности указательным и большим пальцами правой руки. Под пальцами что-то слегка хрустнуло. Ровнять важно было в первые минуты перелома, когда всё мягкое, как пластилин, и боль почти не ощущается. Сейчас, конечно, тоже было можно, вчерашнее опьянение ещё держало анестезию, но эффективность была уже не та. По опыту он знал, что главное – выправить кости, а отёк – дело времени. Нос возвратит себе прежний облик через пару-тройку недель.
А облик – это важно, потому что, человек хоть и забыл своё имя, но помнил, что он владелец маленькой, но доходной фирмы, занимавшейся оптовыми продажами всего на свете и ему послезавтра в офис. В конторе он может походить в солнцезащитных очках. Те, что для дальнобойщиков. Жёлтых. Специальных. Которые снижают интенсивность бликов фар встречных машин. Очки, конечно, всё не скроют, но кто туда будет всматриваться. Особо любопытным можно будет сказать, что очки посоветовал доктор, например, из-за повышенного внутриглазного давления. Все будут посмеиваться, и доносить ему свои варианты причин его резкого ухудшения зрения, но ему будет наплевать. Его ещё и не таким видели. И вообще он мужчина, он может себе позволить.
«Главное, чтобы в ближайшие сутки не пришли менты с какой-нибудь заявой от потерпевшего. Потерпевший вообще мог быть в коме, и тогда заявление будет от родственников. Хотя последнее вряд ли, если чувак в коме, то, как родственники узнают, на кого писать?» – размышлял он.
Но его пьяное воображение не собиралось его так просто отпускать. Он подумал, что при современных средствах слежения за перемещением народных масс, наверное, даже в собственном сортире не спрятаться. Раз уж известный футболист на известном видеохостинге свой писюн показал, сам того не подозревая, то других и подавно мониторят. Но футболист теперь в рекламе снимется, а простого гражданина просто с работы уволят, без золотого парашюта и рекламных контрактов. В этом преимущества собственного бизнеса.
Похмельные мысли были непоследовательны, разорваны, и возникали в его голове словно сами по себе, порождая грусть, злость и страх.
Наконец он вспомнил, что его зовут Кирилл. Каким образом к нему пришло воспоминание, отметить было трудно. Просто, пришло само по себе. Почти как озарение, только без всяких вспышек, чумовой радости и ощущения постижения мира во всей его сути. Кирилл подошёл к зеркалу и стал рассматривать свои синяки в виде очков вокруг глаз. Он понимал, что если такая симметрия образовалась, то его точно врезали по затылку. Только тогда появляются два фингала на оба глаза в виде маски Зорро. Кирилл потрогал затылок пальцами правой руки и сразу почувствовал место, куда прилетело.
«Нет-нет. Мне ни больно, и не обидно, – заставлял себя размышлять он. – Ведь раны победителей заживают быстрее. А он однозначно вчера победил, иначе бы точно не вернулся домой и не проснулся в своей кровати».
Он умылся, потом подошёл к двери. Замок был закрыт изнутри на два оборота. Значит, Кирилл закрыл его сам. На кухне был небольшой шалман: разбросанная посуда, пару разбитых тарелок – в целом, ничего особенного. Он вчера мог прийти не совсем в кондиции и наверняка зацепил что-нибудь, повалил и разрушил. Дальше он снял с себя футболку, и вернулся к зеркалу в прихожей. Пару мощных синяков выдавались кроваво-фиолетовым цветом в области поясницы и левой лопатки.
Кирилл взял две пилюли обезболивающего из коробки с медикаментами и сунул себе в рот. Разжевал и проглотил. Его всегда бесили люди, которым нужна была вода, чтобы запить препараты. Нужны таблетки – возьми и сожри, или тебе не так надо. Он вспомнил свою истеричную первую жену по имени Надя, которую он почему-то называл Нюркой. Может быть, потому что та была маленькой, лупоглазой, убирала свои чёрные волосы в куцый хвостик и всегда смачно чавкала за столом. Она клала таблетки куда-то на корень языка, словно засовывала их в какую-то неизведанную и только ей доступную утробу, потом, закатывая глаза, запрокидывала голову, подносила ко рту стакан и делала несколько больших глотков. Обязательно захлёбывалась на последнем и громко кашляла. Словно призывала весь подъезд похлопать ей по спине и оценить её героизм.
Возможно, это был один из поводов с ней развестись. Ну, потому что нехер быть такой истеричкой. Взяла таблетку – уж справься с ней как-нибудь. Не справляешься – дыши праной. Она менее болезненно воспринимается организмом. И запивать её, кстати, не нужно.
Кирилла передёрнуло от воспоминаний. На самом деле, он развёлся с первой, потому что она ревновала его к каждому столбу. А он был мотоциклетным парнем и на заднем сидении у него часто сидела чья-то красивая жопа. А красивая жопа совсем не означала секс. Просто подвозил девушку на тусовку. Минет, в конце