– Жирный какой… – Илья аккуратно, “чулком” насадил червя на крючок. – Сам бы съел!
Он передал ей удочку, и Саша закинула. Пока Илья возился со вторым удилищем, она тоненько завизжала, подсекла, и в лодку шлепнулся красноперый окунек.
– Чего верещишь? Рыбу распугаешь.
Саша победно ухмыльнулась.
Гулкая тишина повисла над озером. Смолк ветер. Из-за черных далеких сосен поползло солнце.
Поплавок Ильи задергался, он подсек. Оказалось, что ни червя, ни крючка нет и в помине. Саша была в восторге.
– Вот невезуха… – Илья подвязал новый крючок. – Погоди, я сейчас такую лошадь поймаю – позеленеешь! Что у тебя, медом намазано? – огорчился он, когда Саша вытащила еще окуня.
Наконец Илье попался подлещик, и он сразу повеселел.
– Твоим ли носом рябину клевать, рябина – ягода нежная! Вот это рыба! Уха будет – слюнки проглотишь. Я лаврового листа у Дуси взял и перчику…
Они сидели, поглядывая то на свой, то на поплавок соседа. Забормотала осока на ветру. Лодку стало поворачивать.
– Ловись, рыбка, большая и малая, – сказал Илья.
– Мерзни, мерзни, волчий хвост, – ответила Саша.
Костер дотлевал, и запах печеной картошки примешивался к дымку. Они устроились под кривой сосной на островке.
– Черт с ней, с ухой, – сказал Илья. – Нет рыбы лучше колбасы.
Он с сомнением повертел садок.
– Может, хозяевам отвезти? Засмеют ведь.
– Выпусти, – сказала Саша. – Тут на одну сковороду не хватит.
Илья сошел к воде, побросал в озеро весь улов – подлещика и четырех окуней.
Саша негромко запела:
Ты родная моя матушка,
Пожалей меня, несчастную…
Тягучая мелодия потекла над берегом. Голос у Саши был чуть надтреснутый.
Тяжело мне во чужих людях…
Илья усмехнулся и полез наверх к костру.
– Что ж замолчала? – сказал он, присаживаясь.
Саша не отвечала.
Он откупорил бутылку рислинга, достал из сумки колбасу, батон, протянул Саше.
Она покачала головой и легла в траву.
Отправив в рот помидор, он нарезал хлеб, потыкал картошку и сообщил:
– Сейчас готова будет.
– Иди ко мне, – сказала Саша.
Илья растерялся.
– Угу… – промычал он, торопливо проглатывая.
Он придвинулся, наклонился к ее лицу.
Почувствовав его дыхание, Саша открыла глаза. Она обняла его и поцеловала. Губы Ильи, сухие и теплые, дрогнули и остались неподвижны.
Саша посмотрела удивленно.
– Думай что хочешь, – вдруг сказал он, сел и отвернулся, уставясь вниз. – В конце концов… я пытаюсь быть честным. И перед тобой, и перед собой…
Он замолчал.
Саша лежала, бледная, зажмурясь, и крепко сжав губы.
Он закурил. Услышав спичку, Саша села и взяла сигарету из пачки. Закурила и отодвинулась.
С