Но её дома не оказалось. В растерянности я стоял над заправленной кроватью и чувствовал, как в душу проворно вползает пустота.
Не позволяя ей заползти целиком, я выскочил в коридор и устремился в приёмное отделение.
Клавдия Петровна усердно и неторопливо крутила из нарезанных бинтов марлевые шарики. На столе перед ней накопилась уже изрядная куча.
– Клавдия Петровна, вы Алю не видели? – спросил я, стараясь быть спокойным. Получалось с трудом и неубедительно.
– Аленьку-то? Видела, как же! Она минут пять, как вышла…
– Куда вышла?! С кем?! – моё показное спокойствие как рукой сняло.
– Одна, конечно. На крыльцо. Наверное, просто воздухом подышать…
Не дослушав фельдшерицу, я выскочил на крыльцо. Снаружи никого не было. Вряд ли Аля вышла подышать воздухом: было довольно холодно, да ещё и ливень зарядил. Почти летний, с крупными, увесистыми каплями. Вот только холодный.
– Аля! – негромко позвал я и огляделся.
Никто не отозвался. Глаза уже привыкли к темноте и я увидел вдалеке светлое пятно, удаляющееся в сторону леса.
– Аля! – позвал я уже громче и устремился за ней.
Далёкий силуэт не приближался, несмотря на то, что я почти бежал. Правда, бежать по скользкой старой траве было весьма затруднительно: ноги разъезжались, я то и дело поскальзывался, а несколько раз – и вовсе падал. Но упрямо поднимался на ноги и продолжал погоню за светлым пятном в ночи.
Девушка вошла в лес. По моей спине опять пробежался холодок страха: куда же она одна, да в такое время! Я ещё ускорился.
В лесу темень стояла несусветная. Сердце моё упало: я вертел головой во все стороны, но не видел в темноте ни малейшего просвета. Аля исчезла!
– Аля! – уже во всё горло крикнул я.
Бесполезно! Шум дождя перекрывал все остальные звуки. По какому-то наитию, я помчался вперёд. Уворачиваясь от бегущих навстречу деревьев и прислушиваясь к ночи.
Несколько минут я нёсся по спящему лесу. Куда – я не знал. Зато знал, зачем. Вернее – за кем. Где то там, в большом тёмном лесу, была моя Алька. Одна.
Деревья вдруг расступились, выпуская меня на большую поляну. И я увидел.
Она кружилась в самом центре поляны. Раскинув руки, запрокинув голову и подставив лицо дождю, Аля танцевала под ним. В ритме капель, покидающих небо. Под музыку осени.
Я тоже услышал её. Любуясь тонкой танцующей фигуркой, я вдруг понял, что шум капель давно уже слился в странную, чарующую музыку. Которая заполнила собой всё: тёмный уснувший лес, плачущее небо, умирающую траву под ногами… И моё сознание.
Я стоял, слушал и смотрел. Аля кружилась в своём странном танце и временами мне казалось, что она взлетает, отрывается от земли, перепархивает с места на место, словно огромная бабочка.
Я смотрел – и боялся, что музыка стихнет, и танец закончится. Будто восьмиклассник, впервые набравшийся смелости пригласить на танец предмет своих мечтаний –