Я присел на краешек постели и принялся внимательно осматривать правый бок бедняги. Ага, вот и огромный синяк от удара!
Очень осторожно я нажал на центр синяка. Под пальцами противно заскрипело, а малыш взвизгнул от боли.
– Всё, Мишка, всё! Ну, извини. Мне нужно было кое-что проверить! – успокаивающе бормотал я, лихорадочно пытаясь вспомнить, что полагается делать в таких случаях.
А случай оказался не из простых. Судя по всему, ударившись о камень, Мишка сломал ребро. Или рёбра. Которые своими острыми отломками повредили лёгкое. И теперь из разорванной легочной ткани в грудную полость малыша поступает воздух, поджимая повреждённое лёгкое и не давая тому возможности дышать.
Напряжённый пневмоторакс, вот как это называется. Сейчас Мишка дышит только одним лёгким. Потому и синий, потому и одышка такая.
И что прикажете мне делать? Лечить парня нужно срочно: плохеет на глазах. Требуется вмешательство грудного хирурга, а где его взять-то в Кобельках?
– Доктор, ему хуже! – закричала Зара, дёргая меня за рукав.
Осторожно освободившись от её рук, я полез в дежурный чемоданчик, перебирая его содержимое и пытаясь собрать всё нужное для неотложной манипуляции.
«Перевести напряжённый пневмоторакс в открытый», – будто мантру повторял я про себя фразу из учебника по хирургии. А это значит, что мне придётся поставить в грудную полость Мишки специальный дренаж, чтобы отсасывать поступающий в неё воздух.
Нужное в чемоданчике упорно не находилось. Вернее, находилось, но не всё. Большой шприц Жанэ отыскался моментально, да и немудрено: огромный прибор занимал собой добрую четверть саквояжа. Перчатка и одноразовая капельница тоже не стали проблемой. Но вот где раздобыть специальный стилет для пункции с уже надетым на него катетером?
Краем глаза я посматривал на Мишку. Тот посинел её больше и начал закатывать глаза.
– Клавдия Петровна, кислород ему дайте, живо! А потом возьмите флакон с физраствором и разведите в нём фурацилин. Будем дренаж ставить. По Бюлау! – невесть зачем, уточнил я авторское название манипуляции. Вряд ли, конечно, фельдшерица его слышала.
Ошибся. Клавдия Петровна быстренько приспособила к лицу малыша маску кислородного ингалятора, развела фурацилин и принялась споро отрезать ножницами от резиновой перчатки пальцы. Для дренажа. Старик Бюлау в Кобельках явно был популярен!
Оставив бесплодные попытки отыскать стилет, я решил импровизировать дедовскими методами. Вооружился банальным скальпелем и склонился над Мишкой. Тот уже был без сознания. Ну что ж, по крайней мере, можно обойтись без анестезии. Нет худа без добра!
Нащупав пальцами нужное межреберье, я вонзил в него скальпель…
– Ай, доктор, вы что?! – заверещала Зара и принялась хватать меня за руки. От неожиданности я едва не протолкнул лезвие глубже, чем следовало.
– Отойди, Зарка, доктор знает, что делает! Мишка