– В-общем, надо ехать! – подвёл я итог своему повествованию и воззрился на задумчивого полуголого Петровича. Разумеется, я рассказал ему лишь то, что услышал от Димаса, благоразумно умолчав о Хруле, Ульях и прочей мистике. Не время пока…
– Интересная историйка получается… А печать у тебя? – поинтересовался он.
Я кивнул и снял шнурок с шеи. Камень увесисто стукнул о столешницу. Ванька наклонился поближе и протянул руку…
– Осторожно! Обжечь может, – предупредил его я.
Коллега покосился на меня и бережно ткнул печать пальцем. Ничего не произошло. Петрович опять приложил палец к древнему камню и подождал. Лицо его расплылось в улыбке:
– Тёплая! И в самом деле, тёплая! – осмелев, он сгрёб печать всей пятернёй и принялся внимательно рассматривать.
– Пульсацию чувствуешь? Или это мне кажется? – полюбопытствовал я.
– Чувствую. Нет, не кажется. Точно, пульсирует! – Петрович играл с печатью, как ребёнок с любимой погремушкой. Я невольно взревновал:
– Ладно, позабавился, и будет! Так что, поедешь с нами?
– С нами?! – удивился мой приятель, – С кем это, с вами?
– А я разве не сказал? – в свою очередь удивился я, – Кларочка тоже едет!
Петрович весело присвистнул и от души хлопнул меня по спине. Я ткнулся носом в стол.
– Ну, Палыч, ты даёшь! Совращаешь малолетних? Впрочем, завидую: такая фемина! – он мечтательно закатил глаза.
– Я бы попросил без гнусных инсинуаций! – возмутился я, – Кларочка – мой боевой товарищ. Всего лишь… – с грустью констатировал я.
Петрович хмыкнул и цинично подмигнул. Я сгрёб печать и вновь надел её на шею. И вопросительно уставился на приятеля:
– Мы отвлеклись. Поедешь?
– А ведь поеду, Палыч! Ей-Богу, поеду! Даже, если и не найдём ничего, всё равно… Это ж такое приключение! Будет, что внукам рассказывать.
– Ага… если доживёшь до внуков! – охладил я его пыл, – Вань, это может быть опасным. Да нет, что я говорю: это уже опасно. Я ещё никуда не уехал, а меня уже пытались порешить. Ты бы хоть подумал для приличия, что ли?
Петрович стал серьёзным:
– А я уже подумал. И поеду. Тем более что опасно! Не могу же я друга одного отпустить на растерзание тёмным силам. Кларочка, конечно, замечательная девушка, да и перевязать, при случае, сможет… но грубая мужская сила и расчётливый холодный ум не повредят.
Я скептически оглядел коллегу:
– Ну, насчёт грубой мужской силы ты, пожалуй, прав. А вот с расчётливым холодным умом – погорячился. Но всё равно, спасибо! – я пожал Петровичу руку.
– Когда выезжаем? – перешёл он к делу.
– А прямо сейчас! Заедем ко мне за моим паспортом, потом захватим Кларочку и – в турагентство. Подберём подходящий тур, определимся со сроками поездки и завтра – к Витаминычу с заявлениями на отпуск.
– Кстати, мы дежурим завтра! – вспомнил Петрович.
– Вот именно. Будет замечательная возможность