Сегодня обошлось без крови, оно и к лучшему.
Вальрик, подняв с пола кинжал – серые разводы булата, черное дерево и серебряная отделка, как только Тит осмелился стащить подобную красоту, если Карл заметит…
Сдавленный крик Илии и сильный удар в спину, который сбил Вальрика с ног. И еще один, по ребрам…
Наверное, должно быть больно. Вальрик перекатился на бок и прыжком – хорошо все-таки, что он не способен больше чувствовать боль – вскочил на ноги. Вовремя, однако. Тит уже размахивался для следующего удара, широко размахивался, словно один из ярмарочных бойцов, которые меряются силой на потеху публики.
Из публики в комнате одна Илия.
От удара Вальрик уклонился, и Тит, довольно щерясь, пообещал.
– Я тебя, ублюдка… и без ножа… руками удавлю!
Вальрик кивнул – подобное обещание заслуживает если не ответа, то хотя бы знака, что оно понято и принято к сведению, и в следующий миг Тит с оглушительным ревом бросился вперед. Отступать или уклоняться Вальрик не стал, не то настроение, он просто глубоко вдохнул и резко, как учила Коннован, выбросил сцепленные руки вперед, целясь в грудину.
Коннован говорила, что подобный удар способен остановить быка. Тит больше походил на медведя, но, сдавленно хрюкнув – хотя медведям положено рычать, а не хрюкать – опустился на пол. Короткая судорога, закатившиеся глаза и тонкая полоска крови на губах… Тит был мертв.
Проклятье! Вальрик совершенно не хотел убивать его, а просто остановить, ну и если на то уж пошло доказать собственное превосходство. Доказал.
Онемевшие пальцы не желали разжиматься, а из левого предплечья, пропоров ткань, торчал осколок кости, от которого по белому полотну рубахи медленно расползалось пятно… вот только боли не было. С болью Вальрику было бы легче смириться с этой нечаянной смертью, а теперь… тошно.
Илия смотрела круглыми от испуга глазами, крупные слезы рисовали мокрые дорожки на щеках, а губы слегка подрагивали…
– И-извини, – Вальрик не знал, что сказать. Машинально зажал раненую руку – вид крови был неприятен, а белесый осколок и вовсе вызывал омерзение – и шагнул к двери. Дальше оставаться в комнате не было смысла… да и рассказать нужно…
Илия, запрокинув голову – горло у нее белое-белое, а вены нежно-голубые, похожи на зимние реки – завыла, совершенно по-волчьи, тоскливо и одиноко. Слушать этот полувой-полуплач было невыносимо, но уйти, оставив ее здесь, рядом с трупом – невозможно. Это отступление будет самой настоящей трусостью.
– Замолчи!
Илия не услышала.
– Я не хотел, слышишь! – Вальрик схватил ее за плечи. – Не хотел его убивать! Я всего лишь хотел подарить тебе платье, ничего большего! Понимаешь!
– Ненавижу! – Тонкие пальчики Илии с розовыми лунками ногтей впились в лицо.
– Ненавижу тебя! Всех вас ненавижу! Чтоб ты сдох! Чтоб ты когда-нибудь тоже… вот так… проклинаю! Чтоб смотрел, как убили… чтоб