Накануне они посетили городок, где строились дома для семей военнослужащих. Она охотно слушала Мартова, потому как и для нее обеспечение жильем являло собой животрепещущую тему.
Ради того она и затеяла интервью с генералом, чтобы ближе подобраться к нелегкому и архи сложному вопросу.
– А могла бы я каким-то образом получить квартиру от вашего ведомства, – улучив удобный момент, ловко ввернула журналистка.
– Надо подумать… – Мартов изогнул правую бровь. – Сейчас вам, Дарья Михайловна, сказать я точно не могу…
В ответ Дашенька понимающе кивнула головой. Ее проблему долженствует сначала проработать. Лишь тогда ей смогут что-либо обещать или отказать. Она знала, что у генерала есть одно неплохое качество – никогда не давать пустых обещаний.
Больше они к этой теме не возвращались. Ближе к шести часам вечера Мартов уехал в штаб, а она до сумерек провалялась на песчаном пляже, куда смертным вход строжайше запрещался.
За завтраком Даша продолжила задавать вопросы, чтоб полнее представить себе человека, о котором она собиралась тиснуть большую статью на развороте второй и третьей полос.
– Все свои лучшие качества вы, Владлен Сергеевич, я полагаю, унаследовали от своего отца? – журналистка прищурилась. – Если мне не изменяет моя память, он у вас был крупным политическим деятелем, воевал, дослужился до генерала армии…
Отставив в сторону утреннюю газету, Мартов посмотрел ей прямо в глаза, скупо усмехнулся. Его отец и крупный политический деятель. Слишком громко сказано. Хотя…
…К своим сорока годам Сергей Владимирович Мартов честно дослужился до капитанских погон. Точнее сказать, до одной шпалы старшего политрука в петлице. Погоны в 36-м году еще не носили.
Когда в 35-м году восстановили систему воинских званий, ввели свои различия для политработников: «младший политрук», «политрук» и «старший политрук», соответствовавшие общим воинским званиям «лейтенант», «старший лейтенант» и «капитан».
До больших залысин во лбу Сергей Владимирович дожился, а семьей не обзавелся. Затерялся человек по жизни, хотя начинал он круто и лихо. Еще в 19-ом году Мартова назначили комиссаром кавалерийского полка.
Комиссары в Красной Армии обладали огромными правами и привилегиями: комиссар не только мог, он обязан был участвовать в разработке, обсуждении и принятии планов боевых действий. Его права в отношении личного состава не уступали власти командира.
При подозрении в нелояльности беспартийного командира комиссар имел право принять на себя командование, отстранив командира от должности, а в случае необходимости арестовав его.
Необходимость обширных полномочий, конечно, имела место. Значительную часть командных должностей в Красной Армии на ту пору занимали бывшие офицеры царской армии, добровольно