Он резко отстранился и вышел в коридор отвечать на звонок. Кейт осталась стоять, думая: «Он сам всё рушит…»
Вскоре руководство устроило экстренное совещание без Алекса. Пошли слухи:
– Кажется, Алекса уволят.
– Он совсем потерял берега.
Кейт узнала от секретаря Макса, что если Алекс не придёт немедленно, приказ об увольнении подпишут сразу. Но она не могла найти его – он уже покинул здание. На звонки и сообщения не отвечал.
Сам Алекс в это время мчался в такси по адресу, который прислал ему мистер Грей: «Встречаемся в VIP-зале “Килтон”». Алекс думал, что этот вечер решит всё. Но, прибыв на место, обнаружил, что Грей задерживается. Прошёл час, другой… Алекс, заказав дорогой кофе, смотрел на суетящийся город за панорамными окнами, и сердце его сжималось. Трубка Грея не отвечала:
– Абонент недоступен.
Наконец официант извинился, сказав, что зал закрывается для частного банкета. Алекс раздражённо вышел: «Может, Грей опаздывает…» Но, прождав ещё два часа, получил короткое сообщение: «Встреча откладывается, свяжемся позже». Фраза прозвучала, как холодный приговор.
Вернувшись домой далеко за полночь, Алекс зашёл в круглосуточный магазин и купил недорогого виски. Он был слишком опустошён, чтобы соображать ясно. В почтовом ящике его ждал конверт с логотипом «XInnovation»: уведомление об увольнении. «За систематические прогулы, невыполнение обязанностей и нарушение служебной дисциплины…» Строчки плясали перед глазами.
Шатаясь, Алекс поднялся в тесную квартиру, где царил полумрак и затхлый запах. Брошенная посуда, повсюду исписанные бумаги – те самые мечты о глобальной платформе. Он опустился на диван, отвинтил крышку бутылки и сделал долгий глоток. Алкоголь обжёг горло, но это было ничто по сравнению с жжением внутри от осознания провала.
В дверь громко постучали. Алекс с трудом поднялся. На пороге стояла Кейт. В её глазах смешались жалость и гнев:
– Почему ты сбежал? Я звонила, писала… – начала она, но, увидев его состояние, замолкла. – Ты пьёшь?
Алекс поморщился:
– Что тебе надо? Я уволен, Грей меня кинул, всё прахом. Хочешь посочувствовать?
Кейт сжала руки:
– Алекс, не знаю, кто виноват, но ты ведь сам пошёл наперекор всем. Не слушал никого… Я уже не узнаю тебя.
Слёзы стояли у неё в глазах, но она старалась быть жёсткой. Алекс уставился на неё, а внутри всколыхнулось болезненное чувство: «Она не верила в меня до конца…»
– Мне сейчас не до твоих упрёков, – пробормотал он.
Кейт отвела взгляд:
– Понимаю. Знаешь… наверное, нам стоит взять паузу. Ты не в себе, а я не могу смотреть, как ты всё разрушаешь. – Она коротко всхлипнула и, не услышав возражений, повернулась и вышла, хлопнув дверью.
Алекс остался в гулкой тишине. За окном лишь рокот машин и слабый фонарь, пробивающийся через щель занавесок. Он сделал ещё глоток виски и рухнул на диван, уставившись в потолок. Где-то в сознании всплывали обрывки дедовых слов, истории об