– Пусти! Они же их уводят… А потом…
– Хватит, Мира! Ты им ничем не поможешь.
– Мой отец, у них мой отец!
Я рвусь в сторону, но проворства Агнес не занимать. Она влепляет мне пощечину, так что голова идет кругом. От потрясения перед глазами все плывет.
– Нет, – свирепо отрезает она, снова навалившись на меня всем весом. – Нас никто не видел. Не высовывайся. Не хватало еще и тебя потерять.
Видя, как отца, толкая в спину, уводят дозорные, я судорожно всхлипываю. Брина тоже уводят под винтовками, их обоих подгоняют тычками, так что они, спотыкаясь, то и дело падают на песок.
Тут из толпы дозорных один выступает вперед. Похоже, тот самый новый капитан, о котором мы уже наслышаны, капитан Спенсер Легган. Он заводит руки за спину и, подставив лицо всем ветрам, окидывает взглядом пляж. Затем поднимает руку, и дозорные тотчас стихают и замирают. А мы, прячась за валунами, даже дышать не смеем.
– Мой предшественник относился к вам терпимо, жители Розвира. Даже с некоторой теплотой… – Он смахивает волосы с лица, кривя при этом губы. – Отныне ваше положение значительно изменится. Я не потерплю потопления кораблей. А также контрабанды. Вы убедитесь в том, что никто из вас, без исключений, не вправе нарушать законы этой страны. Законы, установленные советом старейшин. А для пущей наглядности… – Он делает еще шаг вперед, и у меня кровь стынет в жилах.
Капитан обводит взглядом пляж, как будто видит сквозь завесу дыма, сквозь валуны, спрятавшихся нас.
– Я забираю вашего предводителя. И одного из тех, кто держит на пляже канат. А если я найду того из вас, кто выплывает на место крушения, то вздерну его на той же виселице.
Отец вдруг что-то неразборчиво кричит, пытаясь вырваться из рук захватчиков, ищет меня взглядом через весь песок и дым. Но тут его со всей силы бьют прикладом в плечо.
В груди у меня закипает жаркая ненависть. Я оглядываю капитана с головы до пят, запоминая каждую мелочь. Его манеру держаться, застывшую на гладко выбритом лице презрительную усмешку… Волосы цвета соломы… Как вздымается и опадает его грудь…
Ярость рвется из груди, я едва не задыхаюсь.
Нет, нет, нет, нет…
– Подумай хорошенько, Мира, – торопливо шепчет Агнес. – Дозорные только того и ждут, чтобы ты рванула за ними. Они хотят увидеть наши лица и узнать, кто входит в семерку. Не поддавайся.
– Их же повесят. Его повесят.
У меня пресекается дыхание, когда отца и Брина уводят с пляжа. Следом, вышагивая в своих алых плащах, уходят остальные дозорные и их капитан, а мы, прижавшись друг к другу, продолжаем прятаться и глядим им вслед. Наконец Агнес выпускает меня и перекатывается на спину.
Сев на песок, я морщусь от острой боли в боку. Ушиб с прошлой ночи пока что не зажил. Но мне нужно встать. Нужно догнать их.
– Мира, не глупи! – выкрикивает Агнес, когда я с трудом