Как и ожидалось, все было устроено предельно просто. Большая амбарная книга, страницы в которой были разделены вертикальной линией напополам. Слева «взял», справа «вернул».
– Так, сегодня девятнадцатое? – спросил я.
– Нет, еще восемнадцатое.
Я вывел: «18.05.1951». Потом следующей строчкой: «Лампочка – 3». Начало положено.
Серафимовна молча смотрела, как, отодвинув стол из-под сгоревшей лампочки, я поставил на его место стул и, разувшись, встал и начал выкручивать сгоревшую. Лампочка выкрутилась легко, без скрипа и скрежета. Сунув сгоревшую в левый карман, достал из правого целую и вкрутил новую. На последних оборотах я наклонил голову вниз: хрен его знает, вдруг лопнет, так хоть в глаза ничего не попадет. Повезло. Лампочка просто загорелась, без каких-либо эффектов. Отлично.
Я перешел ко второй и повторил всю процедуру. И тут тоже все заработало без каких-либо эксцессов. Хороший знак для первого рабочего дня.
– Вот! Принимай работу, красавица! – радостно обратился Михаил к повелительнице пищеблока.
– Да где уж в наши годы быть красунями, – проворчала Пелагея, беря в руки половник и начиная разливать нам суп по тарелкам.
– А я вот взял еще одну лампочку в запас, больше нигде поменять не надо? – спросил я, выкладывая на чистую тарелочку несколько кусков порезанного хлеба. – А то, пока не поел, лучше по-быстрому поменять.
– Ну, пойдем, коли так, – смерив еще раз меня взглядом, она зацепила половник изогнутым концом ручки за кастрюлю и, развернувшись, пошла вглубь кухни. Буквально через десяток метров мы вышли к этакому островку из столов посреди плит. Вокруг столов стояли сотрудницы, которые непрерывно что-то резали, мешали и вообще творили кулинарную магию.
– Девушки, добрый день! – сильно отвлекать от работы не хотелось, но правила приличия необходимо было соблюдать. Внезапно наступила тишина, прерываемая только бульканьем из парящей кастрюли. На меня уставились удивленные кухарки.
– Ну надо же, как назвали их дзяуйчинами, так рты пооткрывали! – вернул нас к действительности бас Серафимовны. – То электрик наш новый, лампочку пришел поменять в складе. Зин, покажи.
– Ой, Слава, а вы уже тут, а мы все гадаем, чего это Степан Ефимыч больно ругается на вас… – тут же завелась Зина. Ну вот как это им удается? Всего ничего прошло, а они уже все знают. – …А на склад мы его не пускаем, там продукты и вино.
Продолжая выплевывать слова со скоростью пулемета, Зина подвела меня к обшарпанной двери, скинула дужку навесного замка и, зайдя внутрь, показала пальцем вверх. Лампочка располагалась прямо над входом. Уже практически не слушая Зину, я с этакой показной небрежностью начал выкручивать старую лампочку. Кр-р-рак! И у меня в руках оказалась стеклянная колба. В тусклом свете от кухни я заглянул в патрон – винтовой хвостик от лампы остался внутри.
– Ой, сломалась лампа, как же так, что теперь делать… – застрочил словесный пулемет