О русских военнопленных, которых десятками тысяч между делом, келейно убивали по пути – в местечках, сёлах и городках… теперь уже и не узнать. Никто бы и не вспоминал о них вообще, так как Польше как союзнице по соцлагерю лизали дупу, но всё-таки в историю советских международных отношений, особенно в период сразу после образования советского НКИДа, как на грех, попала переписка Чичерина. И вот в ноте от 9 сентября 1921 г. на имя поверенного в делах Польши в России Филиповича нарком Чичерин в числе прочего пишет: «Из 130 тысяч русских пленных в Польше умерли уже 60 тысяч». И это только «узаконенные» десятки тысяч, о которых хоть как-то можно было узнать. Как ни странно, но про польские лагеря смерти упоминали на Нюрнбергском трибунале даже стрёмные защитники военных преступников, когда тех вздумали обвинить в создании лагерей смерти.
Адвокаты немцев спокойно сослались на английские прецеденты в период англо-бурской войны и во время вторжения в Россию в 1918 г. Но в основном они ссылались на польско-советскую войну и польские лагеря смерти.
В начале 1920-х гг. в западной печати появилась информация о польских дахау и маутхаузенах, так как некоторые заключённые «из интеллигенции и благородных» (которые служили командирами в РККА) умудрялись посылать письма эмигрировавшей родне на Запад. Были случаи удачных побегов. Но главное – в 1939-м была захвачена корреспонденция польских военачальников. Например, начальник 2-го отдела польского Генштаба (польский гестапо+абвер) Матушевский писал генералу Сосновскому 1 февраля 1922 г.: «…Лагерь в Тухоли интернированные называют лагерем смерти. В этом лагере только с начала зимы умерло свыше 22 тысяч пленных…» От себя добавлю: умрут все.
Председатель российской делегации на мирных переговорах с Польшей в письме на имя председателя польской делегации Домбровского уже в январе 1921 г. писал, что условия пребывания в польских лагерях вообще несовместимы с жизнью:
«…в дощатых бараках нет никаких спальных приспособлений, и спать приходится прямо на полу, без ранцев и одеял…» «Практически все окна без стёкол». При этом «…у военнопленных наблюдается почти полное отсутствие обуви, белья и крайний недостаток в одежде».
От себя добавлю, что Польша всегда была страной с вопиющими социальными контрастами, и при шляхетском бонтонном рафинированном гоноре в двух шагах была дикая нищета быдла. Польские «жолнежи» просто безпредельно курочили пленных «под голый васер».
«…Так, например, в лагерях Стшалкове, Тухоле и Домбе большинство пленных босые, а в лагере при штабе 18-й