Жизнь и труды Марка Азадовского. Книга I. Константин Азадовский

перехватить письма Гдалия Левенсона, отправленные за границу и содержащие ряд упоминаний о деятельности иркутских учащихся. Так, 2 августа 1903 г. Гдалий писал своей знакомой Фрусе Райхбаум (из Иркутска в Берлин): «Об открытии кружка уже было собрание, на котором утверждали программу, но еще не окончили»167. В письме к тому же адресату от 22 августа 1903 г. сообщалось, что «учащиеся выделились в самостоятельную группу для успешной работы. Взрослые тоже обособились отдельно, кружки будут им тесная связь» (речь шла о национальных еврейских кружках)168. В письме к другой знакомой, Е. Левзон, от 11 сентября 1903 г. (из Иркутска в Берлин) Гдалий сообщал, что кружок чуть было не распался, поскольку «читать вслух публицистику и делать рефераты» никто не хотел; а издаваемый журнал, говорилось в письме, не достигает своей цели, так как служит для обмена мыслями 10–15 человек169.

      Собрав необходимые сведения о деятельности кружка, директор полицейского департамента Иркутска обратился 17 ноября 1903 г. в местную охранку с просьбой «принять меры педагогического воздействия в отношении воспитанников, занимающихся предосудительной деятельностью»170. Охранное отделение не замедлило откликнуться на призыв полицейских. В ходе обысков, проведенных в ночь с 3 на 4 декабря у Воскобойникова, Гольдберга, Лонциха и Прусса, были обнаружены революционные прокламации, отдельные номера газеты «Искра», экземпляры журнала «Братство» и социал-демократические издания171. Все четверо были задержаны и допрошены. У Гольдберга нашли при обыске № 5 «Братства» и открытку, написанную А. Ельяшевичем совместно с Г. Левенсоном; она начиналась словами: «Дорогой Саня, брат родился довольно толстым…». На допросе Гольдберг показал:

      Кружок, к которому я принадлежу, преследовал цели самообразования и состоял из близких мне людей, товарищей… кроме того, он не имел никакой организации, а носил чисто случайный характер, т. е., собравшись у кого-нибудь из товарищей, мы менялись мыслями по поводу прочитанных книг… читали еврейскую историю и следили за сионистским движением. Товарищи мои Левенсон, Ельяшевич, Воскобойников, Прейсман и другие по своим убеждениям, как мне кажется, сионисты. Несколько месяцев тому назад старшеклассники гимназисты издавали вполне ученический журнал «Братство», содержание которого почти все заполнялось беллетристикой172.

      О дальнейших событиях можно узнать из донесения исполняющего должность прокурора Иркутской судебной палаты Малинина министру юстиции от 13 декабря 1903 г. Оказывается, в ночь на 11 декабря 1903 г. в Иркутске были проведены обыски в квартирах других гимназистов: Гдалия Левенсона, Моисея, Павла и Мони Файнбергов, Эдуарда Левенберга, Александра Ельяшевича, Моисея Прейсмана, Якова Винера и Марка Азадовского, а также ученика Иркутского промышленного училища Лейбы Виника173.

      У гимназистов, если верить донесению, ничего предосудительного обнаружено не было, зато у Виника изъяли 8‑й номер журнала «Братство» и дневник,