– Долли беременна!
Вершинин не успел проявить какой-либо реакции на услышанное – в кабинет тихо вошла секретарь с подносом. Аккуратно расставив перед шефом чашку, чайник, блюдце с лимоном и красивой импортной шоколадкой спросила:
– Наливать?
– Спасибо. Я сам. Пусть заварится покрепче.
Как только секретарь вышла и закрыла за собой дверь, Вершинин, улыбаясь одними глазами, бодро спросил:
– Ну и кто у нас этот счастливчик? Я наверняка его знаю.
Краснов почему-то смутился, даже немного порозовел и, все же взяв себя в руки, ответил:
– Так и есть. Это ее постоянный партнер, француз, псевдоним Морис. Я докладывал вам. Досье в папке под шифрограммой.
Вершинин не стал листать бумаги. Он прекрасно помнил тот эпизод, когда француз ливанского происхождения встречался с их человеком. Тем более что он лично курировал то мероприятие и непосредственно участвовал в подготовке опытного сотрудника Центра к контакту с ним под видом турка. Тогда все прошло благополучно. Будучи опытнейшим руководителем, генерал не торопился высказываться по полученной информации. Всегда необходимо отдавать инициативу людям, непосредственно работающим с агентом.
– Юрий Александрович, дайте ваш краткий анализ ситуации.
Краснов предполагал подобное развитие разговора, но полностью готов все же не был. На объективность влиял сугубо личный фактор. Трудно сказать, было ли это шлейфом почти безнадежного сильного чувства или простой персональной симпатией к Долли, но беспристрастностью в оценке данного события похвастаться было сложно. Его трепетное отношение к Даше Кокориной возникло давно, в самом начале их совместной работы, еще на этапе подготовки. По работе подобное было практически недопустимо, но изредка случалось. Реальная жизнь сложна и частенько не вписывается в правила и инструкции. Со временем тяга не прошла и не затихла. Скорее наоборот, укоренилась в его душе плотнее, проросла в самое сердце и не выходила из головы. В данный момент он не понимал, что сейчас его тревожит больше: дальнейшая судьба его подопечной или примитивная мужская ревность. Профессионализм неизбежно взял верх. Краснов собрался и начал говорить спокойным деловым тоном:
– Вариантов несколько. Итак, первый. Лично я считаю данную беременность случайной. Точнее сказать, незапланированной.
– Юрий Алексеевич, полагаете, что для «плановой» она бы точно запросила санкцию? – неожиданно вмешался Холмогоров.
Вершинин не дал Краснову ответить:
– Сергей Петрович, не корректируйте, пожалуйста. Дайте выслушать.
– Извините, – смутился Холмогоров и неподвижно застыл на стуле.
Краснов глубоко вздохнул и продолжил:
– Незапланированной. Мое умозаключение основано на особенностях западной культуры во взаимоотношениях между партнерами. Француз, который не обсуждает планы о совместном ребенке с женщиной – нонсенс. Безусловно, я убежден, что и Долли пользовалась