Тень набежавшей с востока тучки укрыла колонны портика, затем ступени у их основания, и Шелк забормотал жаркую, истовую молитву Тартару, прикидывая на глаз скорость ее движения.
Негромко, протяжно, со странной тоской взвыв воздушными соплами, пневмоглиссер скользнул под округлую арку ворот. Один из рогатых зверей вскочил на его прозрачную крышу, присел, напружинился, словно вися в пустоте, но тут же, утробно рыча, спрыгнул наземь, прогнанный латниками, с руганью замахнувшимися на него прикладами короткоствольных пулевых ружей. Стоило рогатому зверю отскочить в сторону, тень тучки достигла фонтана с фарфоровой Сциллой.
Талос ослабил цепь, опуская тяжелую решетку ворот, а пневмоглиссер величаво поплыл над темнеющей травяной дорожкой, следом за миниболидами, сопровождаемый всей шестеркой рогатых зверей, вновь и вновь поднимавшихся на задние лапы, чтоб заглянуть в салон. Остановившись, пневмоглиссер плавно осел на траву у широких каменных ступеней парадного крыльца, а талос отогнал от него зверей пронзительным, пробирающим до костей воем, какой не по силам издать ни одному человечьему горлу.
Едва пассажиры в блестящих нарядах спустились на землю, Шелк спрыгнул со стены, стремглав метнулся через лужайку к зимнему саду, с отчаянием обреченного зашвырнул веревку с рогулькой на узорчатые зубцы, украшавшие обвод крыши, вскарабкался наверх и плашмя рухнул на спину.
V
Белоглавый
Казалось, Шелк пролежал за зубцами в попытках отдышаться больше получаса. Замечен ли он? Талос или один из латников, заметив его, ринулись бы на крышу немедля, это наверняка, но если рывок от стены к зимнему саду углядел один из гостей Крови, то, прежде чем он решит сообщить о вторжении да разберется, кого о нем следует известить, пройдет добрых минут десять, а то и больше, а может, он и вовсе не подумает никому ни о чем сообщать, пока его не надоумит еще кто-нибудь из гостей, услышав от него о странном происшествии.
Над головой, среди широких ломтей бесплодных туч, безмятежно плыли небесные земли, являя взору бессчетные города, ныне озаренные солнцем, – таинственные потусторонние города, никто из жителей коих ни сном ни духом не ведал и знать не желал, что здесь, внизу, некто патера Шелк, авгур из далекого Вирона, перепуганный едва ли не до смерти, может вот-вот распрощаться с жизнью.
Кроме того, его вполне мог выдать раздвоенный обрубок ветки. Если сам Шелк услышал с земли глухой стук рогульки о теплую смоляную поверхность кровли, то все собравшиеся в зимнем саду наверняка слышали шум еще лучше, отчетливее… Невероятным усилием воли замедляя бешеный стук сердца, заставляя себя дышать носом, он думал о том, что всякий услышавший удар деревяшки о крышу немедля