Костя взял в руки карточку и повертел в руках.
– Зубков Константин Михайлович, – прочел Костя. – А фотография откуда? Да еще и палец?
– Вас к нам из милиции привезли…
– А-а-а… Понятно.
– Правильно, – подтвердила Мария Федоровна и, вздохнув, продолжила: – Значит, так, Константин Михайлович. Как я вам уже говорила, у вас временная потеря памяти. Профессор Яншин считает, что в течение полугода память должна восстановиться полностью. Или как минимум на восемьдесят процентов. А пока вы вернетесь в привычную среду.
– Это в какую? – несколько насторожился Костя.
– Из результатов тестов и обрывков ваших собственных воспоминаний следует, что вы пять лет работали журналистом.
– Ну-у да, работал, – все еще настороженно подтвердил Зубков.
– Так вот. Вам будут предоставлены место журналиста в газете «Труд», отдельная квартира. Поживете, поработаете. Не случайно говорят, что клин клином вышибают.
В дверь постучали, и она открылась. Зубков обернулся, Мария Федоровна подняла глаза. В комнату вошел дядя Юра. Следом за ним вошла Наташа. В ее руках была синяя папка.
– Вот бумаги, Мария Федоровна, – сказала Наташа и положила синюю папку на стол.
– Спасибо, Наташа, – ответила Мария Федоровна.
Взгляды Наташи и Константина встретились. Наташа чуть улыбнулась и, потупив серые глаза, вышла из комнаты. Чуев краем глаза заметил это. Как только он увидел Костю, ему сразу же немного полегчало. Судя по всему, это и был тот человек, над которым ему предлагали взять шефство. Знакомство за завтраком было очень коротким, но, увидев Зубкова во второй раз, Чуев не почувствовал ничего, что чувствовал раньше, когда встречался со скользкими людьми или профессиональными стукачами. И потом, у этого парня в глазах постоянно читалась растерянная усталость. Сумасшествие можно симулировать, но вот усталость… А психи, кажется, не устают. А может, парень очень хороший актер… Просто гениальный.
Подписав бумаги, Зубков и Чуев попрощались с Марией Федоровной и вышли на улицу. В двадцати метрах мимо центральной кухни в сторону второго корпуса прошла Наташа.
– Глаза сломаешь, – сказал дядя Юра.
– Есть от чего, – ответил Костя, провожая Наташу взглядом, пока она не скрылась за углом серого здания.
– Ладно, печальный влюбленный. Пошли сбросим напряжение.
– Можно и выпить, – шумно вздохнув, ответил Костя и повернулся к дяде Юре.
Дядя Юра молча посмотрел на него и уточнил:
– Я про девок.
Костя ответил спокойно, но не сразу:
– Или так…
Через пятнадцать минут дядя Юра вывел Зубкова к парикмахерской у метро «Кантемировская». Костя знал этот район. Когда-то он здесь жил. Или ему так казалось. Парикмахерской здесь теперь не было. Надпись над дверью гласила «Комбинат сексуального обслуживания». Костя четыре раза прочитал надпись, и каждый раз смысл ее оставался прежним.
– Ты идешь? – устав