Но я не вижу возможности оправдать, а тем более похвалить жестокость его ответа жителям Палестины – будь то иудеи или те, кто их заменил. Измученные тяжестью налогов, они просили у него облегчения. «Вы хотите, – ответил он, – чтобы мы уменьшили подати, которыми обложены ваши земли; а я бы хотел обложить даже воздух, которым вы дышите». Самый бессердечный сборщик налогов не выразился бы иначе.
Север, мало проявлявший себя в ходе войны, стал ужасен после победы. Он приговорил к изгнанию жену и детей Нигера, к которым до этого проявлял величайшее уважение; и это суровое обращение было лишь началом мести, которую он замышлял. Что касается сторонников его врага, то те, кто отделался лишь конфискацией имущества и изгнанием, могли считать себя счастливчиками. Север опустошил кошельки и частных лиц, и целых городов, взыскав вчетверо больше с каждого, кто – добровольно или по принуждению – давал деньги побежденной партии. Такие обвинения открывали путь к преследованию всех, кого хотели погубить; и множество людей пострадало под этим предлогом, хотя они никогда не знали Нигера и не интересовались его делами. Север не ограничился денежными наказаниями: согласно Спартиану, он казнил всех сенаторов, служивших офицерами в армиях его соперника.
Однако нашелся один человек, который, осмелившись сказать то, что все думали, пристыдил Севера открытым упреком за столько кровавых расправ и заставил его проявить умеренность. Кассий Клемент, представ перед судом императора как сторонник Нигера, защищался так: «Я не знал ни вас, ни Нигера. Оказавшись в провинциях, которые поддержали его, я был вынужден плыть по течению, в котором оказался, – и все это в то время, когда речь шла не о войне против вас, а о свержении Дидия. Я не виновен перед вами, ибо действовал с теми же намерениями, что и вы. Вы не можете винить меня за то, что я не покинул того, с кем связала меня судьба, чтобы перейти на вашу сторону: ведь вы сами не хотели бы, чтобы те, кто сейчас судит меня, предали вас ради вашего противника. Судите не по именам, а по сути дела. Любой приговор, который вы вынесете нам, вы вынесете и себе, и своим сторонникам. И не говорите, что вам нечего бояться суда. История и потомство – судьи, от которых вам не уйти, если вы осудите в других то, что делали сами».
Ясность этой защиты поразила всех присутствующих, и Север проявил частичную справедливость, конфисковав лишь половину имущества обвиняемого и оставив ему другую.
Соображения выгоды и политики удержали его от того, чтобы объявить врагами всех сторонников Нигера. У него оставался еще один соперник – Альбин, и он не хотел, вызывая всеобщую ненависть, толкать людей в его лагерь. Вероятно, поэтому из всех сенаторов, симпатизировавших