– Да брось юлить, – сказал мастер, отпивая с бокала вино. – Как добрался? Как там на континенте? Давно я там не бывал…
– Да что вам этот континент! Делать там нечего! Публика неблагодарна, похабна, двулична! То ли дело у нас на острове, и ничего не надо. А так, поживает твой континент. Как и раньше, и после будет жить. Я прочитал там пару своих лекций про наш замечательный край, и кому-то понравилось, но меня все равно терзает ощущение, что эти с континента относятся к нам высокомерно, как будто бы обязаны прислуживать им! Да и про тебя кое-что говорят… я слыхал на пароме. Считают мифологической фигурой, – шутливо-пугающим тембром сказал Толстов. – А на самом деле вот же он! Из кости и плоти, собственной персоной. Так. Немного вина, – отпив пару глотков.
– Это все твои проделки. Шутка вышла из-под контроля. Искусства! Легенда! – спародировал голос Толстова. – А все намного проще. Я просто делаю, что должен…
– …и будь, что будет…
– Я не это хотел сказать. Просто как-то много внимания всему этому ты уделяешь… мне кажется оно и должно быть безвестно, но получается так, что забытое ходит в устах.
– Ну да, но не просто же так, мой друг! Все не просто так… – откусил кусочек сыра с багетом.
Собеседники расправили зонт у стола, скрываясь в тени на фасаде ресторана, принадлежащий общему знакомому.
– Вот эта пара вроде держала в руках мою книжку про тебя, – укажет Толстов на семейную пару, что удивленно будет бродить и фотографировать местность. – Да вот же, у этих моя брошюрка, и вон там где-то лежит… – начнет отмечать Толстов, не заметив, как супружеская пара подойдет к их столику, обратившись к нему:
– Извините, мы видели вас на пароме. Вы случайно не здесь живете?
– Все верно. Живу здесь с пеленок и этим горжусь!
– Да… правда… вы не подскажете, как нам пройти в адмиралтейский парк, но только со стороны предпортового портала? Мы подумали, что это где-то будет недалеко от порта…
– Вы не одни такие, кто путает этот вход в парк. Да, вам нужно дойди до самого адмиралтейства, а затем повернуть налево, там увидите скульптуру адмирала Волнова. Вот вам туда.
– А не подскажете ещё, это правда, что здесь проживает мастер этого вида искусства, – спросит женщина, протягивая португальскую брошюрку.
– Говорят проживает, но никто к нему не может попасть, за небольшим исключением: он сам определяет, кого можно пустить, а кого – нет. Выбор прост и одновременно сложен: человек должен уметь это созерцать!
– А его работы можно где-нибудь увидеть?
– Боюсь, что его работ нет. Точнее они есть, но… как бы вам объяснить, – посмотрит на мастера. – Они индивидуальны