– Ты смеёшься? Ты хоть что-нибудь помнишь? – Ул подпрыгнул на кровати. – Он самый сильный! У него такие волосы красные, и сам он прямо светится красным, и у него не было сверху ничего и таких мышц бум-бум-бум, кдыщ! И меч большой, такой пылает огнём, и плащ такой развивается…
– Нет. Не помню.
– Хэйвин войны! Он был самый лучш…
Ул замолчал и с испугом посмотрел куда-то мне за спину. Воцарилось молчание.
– Мама? – спросила я, хотя уже знала ответ.
Брат лишь кивнул и зарылся под одеяло с головой.
Глава 3
За мной стояли мама, Ви и Мю. У каждой были заняты руки: мама держала большую банку с жиром, у Ви был чай, а у Мю тряпки.
– Никакого упоминания о Хэйвинах в этом доме, – голос матери дрожал от злости. Её лицо изменилось, оно вытянулось, а на шее выступили пульсирующие вены.
– Мы просто вспомнили парад, – сказала я.
– Мы не говорим, не вспоминаем, и даже не думаем о … – голос матери вновь дрогнул, – Хэйвинах. Ты забыла? Ты старшая и я думала у тебя достаточно разума, чтобы запомнить одну маленькую просьбу!
– Да она просто тащится от них, – Ви поджала губки и покачала головой. – Думаешь, кто-нибудь из них влюбиться в тебя? И предложит выйти замуж? Да? И ты будешь жить с ними на Серебряной горе, раз уж Тонгу на тебя внимания не обращает.
– Что за глупости… – сказала я, чувствуя, как предательски краснею.
– Я не желаю слышать ни о Хэйвинах, ни о Тонгу! Мне нужно отдохнуть. Освободите комнату. Мю, натри мне ноги жиром. Ли, приготовь поесть и можешь прилечь. Ул сходи, набери сухого хвороста для огня на вечер, только не ходи далеко. Ви приготовь деньги, скоро придут сборщики налогов. Вновь повысили цену! Нужно рассчитать, сколько выйдет за всех нас, и не забудь вписать моё имя, как Ка.
Налог на имя ввёл ещё императора Улан Седьмой. Тогда Хэйвины уже прогнали Тьму, и остались среди людей, чтобы защищать нас, но им требовались продовольствие, жилье, развлечения. Прибавьте к этому содержание императорской семьи: многочисленных жён, наложниц и отпрысков. Казна пустела. И тогда был придуман налог за каждую букву имени, каждого члена семьи. Уставший и обедневший от войны народ, не придумал ничего лучше, чем называть своих детей одной буквой, но это было не выгодно для Империи, и тогда вышел новый закон, что имя не может быть меньше, чем из двух букв. С тех пор бедняки называют своих детей двумя буквами, а те, кто богаче может добавить ещё пару для благозвучности. В нашей деревне ещё оставались несколько стариков с именами в одну лишь букву, но с каждым годом их становилось все меньше.
Наспех приготовив еду, я растянулась на лежаке и задумалась. Мама никогда не любила Хэйвинов, и у неё на это были причины. Они для нашей семьи, что проклятье, сначала они забрали отца. А потом и Мю из-за них перестала говорить. И, если говорить правду, то Хэйвины стали для всего народа неподъёмной