– Старый добрый Полковник, – сказал Элвис. – Мы такой путь прошли, а он все продвигает это старье. Настоящее чудо, что кто-то еще это покупает.
Мне нравилось слушать смех Элвиса, но смеялся он все меньше и меньше. За несколько дней до нашего последнего разговора я слышала, что он был в плохом настроении и подумывал расстаться со своей девушкой, Джинджер Олден. Я достаточно хорошо его знала, чтобы понимать – это тяжелый для него шаг. Если бы я только знала, что это будет наш последний разговор, я бы сказала ему намного больше – все, что я хотела сказать, но никогда не решалась, что я столько лет держала в себе, потому что не находила подходящего момента, чтобы высказаться.
Он был частью моей жизни восемнадцать лет. Когда мы познакомились, мне только-только исполнилось четырнадцать. Первые полгода с ним были полны нежности и тепла. Любовь ослепила меня, я не видела его пороков, его слабостей. Он стал страстью всей моей жизни.
Он научил меня всему: как одеваться, как ходить, как краситься и укладывать волосы, как себя вести, как отвечать на любовь – чтобы он ее чувствовал. В течение следующих лет он стал для меня отцом, мужем, практически богом. Теперь, когда его не стало, я чувствовала себя напуганной и одинокой, как никогда раньше.
Часы перед прибытием частного самолета Элвиса, «Лизы Мари», тянулись долго. За закрытыми дверьми я сидела и ждала, вспоминая нашу совместную жизнь – радость, боль, грусть, победы – все с того момента, как я впервые услышала его имя.
2
Я в тринадцать лет
Был 1956 год. Я жила с семьей на базе военно-воздушных сил США Бергстром в Остине, штат Техас, где служил мой отец, Джозеф Пол Болье, тогда – капитан. Однажды вечером он пришел домой и вручил мне альбом на пластинке.
– Не знаю, что это за Элвис, – сказал он. – Но, похоже, что-то в нем есть. Пришлось в очереди постоять, там была половина нашей базы. Его сейчас все слушают.
Я вставила пластинку в магнитофон и тут же услышала веселую мелодию Blue Suede Shoes. Альбом назывался «Элвис Пресли». Его первый альбом.
Мне, как и остальным подросткам в Америке, нравился Элвис, хотя не так безумно, как многим моим подругам, ученицам средней школы Дэл-Вэлли. У них были футболки с Элвисом, шляпы с Элвисом, носочки с Элвисом, даже помада разных цветов, названных в честь его песен – Hound Dog Orange, Heartbreak Pink. Элвис был повсюду – на открытках, которые прилагались к жвачкам, и шортах-бермудах, на личных дневниках и кошельках и картинках, которые светятся в темноте. Мальчики в школе пытались ему подражать, зачесывая волосы назад с помощью лака, отращивали бакенбарды, поднимали воротнички рубашек.
Одна девочка была настолько от него без ума, что создала целый фан-клуб. Мне она разрешила присоединиться за двадцать пять центов – столько стоила книга, которую она заказала мне по почте.