– Случилось невероятное, – обратилась она ко мне. – У нескольких девушек пропали трусики. Подозревают, что их кто-то украл. Поскольку до твоего появления у нас ничего подобного не случалось, ты – единственный подозреваемый.
Меня прошиб холодный пот. В голове молниеносно пронесся сценарий: сейчас будет обыск, вожатая найдет под матрасом "улики", и меня заклеймят позором как вора трусиков.
– Для начала выворачивай карманы, – предложила Ольга Дмитриевна.
Дрожащими руками я исполнил указание.
– Это внушает надежду, – одобрительно кивнула вожатая. – А теперь собирай все свои вещи, ты переезжаешь ко мне. Заодно и проверим, нет ли среди них чего-нибудь из утерянного.
Оттягивая неизбежное, я под пристальным взором Ольги Дмитриевны сложил и перенес к ней в домик простыни, одеяло, подушку и свои зимние вещи. Оставался только матрас. Я, лихорадочно пытаясь придумать убедительное оправдание, начал медленно его скручивать. Но в голове царила оглушительная пустота, лишь сердце бешено колотилось в груди, а руки тряслись, словно у заядлого алкоголика. Закончив, наконец, сворачивать матрас в тугой рулет и не обнаружив предательских кружев на панцирной сетке кровати, я шумно выдохнул и с облегчением сглотнул. «Трусики куда-то исчезли! Слава богам!» – пронеслось в моей голове. «Неужели моя волшебная покровительница предвидела такой поворот событий и, вовремя забрав свой дар, спасла меня от позора? Надо будет обязательно ее поблагодарить», – решил я.
Вожатая тем временем заглянула в шкаф, бегло осмотрела комнату и заключила:
– Ну что ж, никаких улик найти не удалось, это, впрочем, еще не означает твоей невиновности. Но в любом случае я теперь буду за тобой внимательно приглядывать.
– Как скажете, – промямлил я, чувствуя себя провинившимся школьником.
– Сейчас Славяна придет, сходите с ней на склад. Принесете для новеньких все что необходимо. А потом вернешься в свой новый дом. Сейчас у нас тихий час. Проведешь его у меня в домике. Никуда не выходить. Понял?
– Понял, – послушно подтвердил я.
Проснулся я от того, что кто-то настойчиво меня тормошил. Открыв глаза, я увидел Ольгу Дмитриевну.
– Эк тебя разморило, Семён! – Она стояла рядом, скрестив руки на груди. – Прямо без задних ног спал, еле растолкала. Давай, вставай, и иди полюбуйся на себя в зеркало.
Лицо жгло, в комнате витал острый запах мяты.
– Да ладно, не томите, что там с моим лицом? – спросил я, садясь на кровати и ошалело озираясь по сторонам. Ладони непроизвольно потянулись к лицу.
– Видимо, кому-то сильно ты насолил. И тебя решили освежить. Зубной пастой, – улыбнулась вожатая.
– Ладно хоть не освежевать, – съязвил я, трогая пальцами засохшую мятную корочку на щеке.
– Я даже подозреваю, кому. Странно, что совместный труд не сдружил тебя и Ульяну, – покачала