Зеркало времени. Петр Петрович Котельников

на друга науськивают. А деревни горят, а дым черный над землей стелется. Подхватывает ветер огонь, с места на место переносит, дымы в клочья рвет, всю округу чадом заставляя дышать! А мужики бегут кто куда! А скотину гонят и режут! Рев животных, лай собак, крики людей огласили округу! Но вот, все ж таки замирились, вроде бы, хлеб растить надо, выращивать животину надо, торговлю вести надо. А как без денег быть? Полушек да гривен не достает. Те ж татары, с Ханом-Батыем пришедшие, требуют, не только мед, хлеб, да мясо! Таньгу подавай им! Трудное это слово для языка русского. Тут же мы, русы, его в «деньгу» переделали. Таньга, деньга, – какая разница для человека русского? Ему бы только платой от своих, да монгольских охальников избавиться! Нет деньги в кошеле, жди неволи ордынской. И свой князь ордынцам может дитя, жену и самого продать за невыплату оброка! Срок небольшой, осенним временем ограниченный. Собрал урожай, пора и на рынок, в город собираться. Собираются сельчане гуртом. Недаром поговорка есть: «Гуртом и отца бить легко!»

      Одному никак нельзя, обидеть в пути не сложно. Хоть и недалече стольный город князя удельного, но по дороге тать ожидать может? И не только в ночь глухую, но и в божий день ясный, когда солнце радуется, чистым воздухом умываясь. Так что, самый резон гурьбой ехать. Недаром пословица была такая: «Семеро не один, коня отдадим, а с воза не слезем»

      У ворот городских главных служка княжеская встречала в сопровождении стражников. За въезд по деньге с двух возов требует. Платят мужики, куда ж деваться от нехристей? Хоть и не велика монета, да только лишняя в кармане мужика не валяется. «Слава Богу, хоть на этот раз по-божески взяли, – думает мужик, в печали своей, радуясь, – по прошлому году деньгу с каждого воза брали! Правда, год тот вдвое был урожайнее нынешнего». На рынке, куда возы приехали, ступить негде. Насилу место разыскали, чтоб притулиться, да товар свой простой, деревенский, разложить. Сколько тут народу разного. И свои купцы, и немецкие. До чего ж странный народ этот немцы. Кафтаны короткие, задницу видать, портки узенькие, до колен, на ногах чеботы тоже короткие. Глянешь, смеяться хочется – ну, чисто кузнечики, вот только прыгать не умеют. И восточные басурманы есть. Тех по длинным халатам, да тюрбанам на головах отличить можно. И немцы, и басурмане восточные, каждый приехал со своей монетой. Как мужику, деревенщине, разобраться, когда счет ведет свой по полушкам, деньгам, да гривнам? Слава Богу, на рынке меняла княжеский сидит, обменивает их деньги на русским понятные. А то слышишь: талер, гульден, грош… А что такое, сколько деньги в них, не известно?

      Во времена тишайшего царя русского Алексея Михайловича деньгу стали из меди чеканить. И ходили одновременно серебряная копейка и медная, одинаковой стоимости. Пришлось деньге такое незаслуженное претерпеть унижение. Против царя не выступишь, «помазанник» все же он.

      Потом официальная монета – деньга исчезла. И свое название только во множественном числе сохранила – «деньги». Правда, в обиходе нашем приходится иногда слышать такие выражения:

      «Бережливый мужик, умеет деньгу беречь!», или «Поехал мужик деньгу зашибать!»

      Пришла к нам