Где сёстры? Сердце гулко бьётся в ушах. Горло сжимается, как от холодной петли, ноги подкашиваются. Почему я их не вижу? Почему я вообще согласилась выйти из монастыря? Нужно было остаться! Нужно было сторожить машину! Они забудут обо мне! Оставят меня тут одну…
Люди проходят мимо, кто-то смеётся, кто-то ругается. Для них я невидима. Холодок скользит по спине, поднимая волосы на затылке дыбом. Я оборачиваюсь, пытаясь выхватить хоть что-то знакомое. Все эти лица вокруг… они не мои. Я не знаю, куда идти. Кто меня ждёт? Где они? Где Рут? Почему я не могу ничего понять?
Бессмысленные шаги, чужие руки, это как чужая жизнь, которая прожигает меня, оставляя только страх, сжимающий грудь. Я резко дёрнулась, от чего поцарапала руку до крови.
Господь, помоги мне!
Сжав кисть, уже не видя людей вокруг я просто шла вперёд. Боль пронизывает руку, неприятное, липкое ощущение всё ещё пульсировало на краю неровной раны на ладони. Всё ещё разглядывая пострадавшую руку, я не заметила, как врезалась во что-то твёрдое как стена. Стена с сердцебиением.
– Простите, – выдохнула я. Чёрные ботинки плотно стягивали штаны с ремнями, спускающимися по бёдрам, сдержанно подчёркивали силуэт. Майка из мягкой ткани плотно облегала широкие плечи, а на плече проступала крошечная надпись на языке, который я не знаю.
Я подняла голову и, к своему стыду, задержала дыхание. Темнота притягивала, всё равно что бездонная пропасть, в которую легко сорваться. Почти чёрные, непрозрачные, с легким блеском глаза.
Ветер трепал короткие тёмные волосы, заставляя задуматься, каким шампунем он пользуется, чтобы они выглядели так.
Черты лица были точеными и строгими, высокий лоб, прямой нос, выраженные скулы и твёрдая линия подбородка. Чуть прищуренный взгляд, заставил предательскую дрожь прокатиться по коже. Но больше всего сбивали с толку губы. Губы человека, который знает, что его усмешка способна разбить любое спокойствие вдребезги.
Но мысли испарились, как только холод начал сочиться из земли, проскальзывая под одежду. Тепло дня растворилось вместе с хорошим настроением. Я уловила малиновую полосу на горизонте, и внезапно осознание обрушилось ударом в грудь, осталось не больше час до ужина!
Опять? Мне опять придётся бежать к машине как проклятая?
– Простите ещё раз, я не хотела, – пробормотала я, опуская голову и пытаясь обойти его. Но, стоило сделать лишь шаг, как горячие пальцы сомкнулись вокруг моего запястья, сдавив чуть сильнее, чем стоило бы.
Я вздрогнула, когда он наклонился ближе, изучая порез. Почему он повернулся?
– Поранилась? – Голос прозвучал низко, и в каждой букве сквозила хрипотца, пробираясь прямо под кожу. Этот голос обволакивал, заставляя все внутри сжаться в болезненно сладкий узел. Он звучал так, будто мог прошептать прямо в ухо слова,