свернуть шею мерзкому извращенцу! Но руки его встретили лишь пустоту! В уши проник издевательский смех: – Нет, глупый варвар, не так быстро! Говорю же – я подготовился! И хоть я не в восторге, мягко говоря, от твоей кандидатуры, тебе придётся это делать. И делать добровольно! Конечно, я мог бы загипнотизировать и тебя, и твоя безделушка, – он щёлкнул ногтем по остававшемуся всё это время мёртвым шарику-талисману на мече, – не помогла бы тебе нисколько. Но это… хм. Снизило бы качество твоего семени! Это мне совсем ни к чему. Поэтому я и хочу, чтобы ты хорошо понимал, что тебе предстоит сделать, и что будет, если ты откажешься. А если вдруг ты – что было бы по меньшей мере странно для такого прославленного героя! – попробуешь сбежать, чтобы вызвать на подмогу свою армию, или же кого-то из обладающих реальной силой Магов… То все – ты понимаешь? – все женщины будут замучены, если ты не передумаешь, и не вернёшься в течении одного дня! Потому, что без тебя они мне не нужны: лишняя обуза… Ну, про такие мелочи, как то, что уезжая отсюда я уничтожу всех ненужных свидетелей, я уж не упоминаю. Хорошенько подумай, и крепко запомни мои слова. Ведь ты отнюдь не глуп! Ах да, ещё одно: я не привык давать обещаний, которые не намерен выполнять. И тебе я обещаю: по завершении твоей… Миссии… Ты будешь отпущен. И сможешь вернуться к любимой жене, сыну. А вот уж расскажешь ли ты им об этом своём… подвиге – решать тебе. Мой план сработает независимо от этого. Я имею в виду – план по захвату власти над Миром. Ты же не будешь воевать, надеюсь, с собственными детьми?! А? Ха-ха-ха! – видеть, как мерзко смеётся эта свёрнутая им набок голова, было невыносимо. Проклятый фигляр – ему бы в цирк… Какой талант пропадает! Конан, задыхаясь от бессилия и ярости, широко открытыми горящими глазами буравил чёрные щёлочки прищуренных глаз оказавшегося таким коварным и хитрым, прoтивника. Но руки от его несуществующего горла убрал. Эта странная дуэль взоров продолжалась с минуту. Затем отвратительный краб-паук отступил на шаг, усмехнулся, и вновь принял образ радушно-весёлого хозяина. Подправив на место шею, он разлепил губы. У него в колчане была ещё стрела, смазанная, конечно, ядом издёвки: – Вот ещё что… Забыл сказать тебе, дорогой Конан! Не подумай, что я недооцениваю твою храбрость, или варварский ум и свойственную ему изворотливость и находчивость! Ты, конечно, будешь думать, как обмануть меня, и добраться до моего настоящего горла, хе-хе! – он снова покрутил шеей в тесноватом воротнике, оправив его, – Запретить, естественно, не могу! Да и смысла не вижу: это скрасит твой… Досуг. Но помни вот что: я… э-э… часто меняю покои. И будь я в тех, или других апартаментах, все их охраняют лучшие стрелки этого гарнизона, которые, уж конечно, смогут хоть единожды попасть тебе в… Ноги! Ну, или то место, откуда они растут… пока ты будешь пытаться выломать две дубовые и одну железную двери, охраняющие все мои аппартаменты. Поверь, одной стрелы будет вполне довольно!
