Вижу, как вы хитро улыбаетесь, предвкушая в подобном случае идею продажи этой коварной недвижимости за баснословную цену, – этих денег уж точно, надеетесь вы, хватит, чтобы прокормить весь свой благоприобретённый или врождённый выводок. Так-то оно так, конечно, ежели помечтать, однако совсем и не так, если опять же попробовать. Маловато будет ваших миллионов даже в твёрдой валюте, даже если последние трусы семейные продадите до кучи, всё равно маловато будет. Ну добавите ещё пять копеек, больше-то никто не даст. Что? Не расслышал. А, понял, трусы у вас хорошие, шёлковые. Хорошо, пусть будет им рыночная цена, хоть на аукционе, пять рублей. Ничего не изменится. Много миллионов, целая вереница миллионов, самосвалы под завязку и с верхом плюс пять рублей на дачной тачке. Всё равно жиденько, на всю жизнь не хватит, потому что черви эти, заразы такие, как глисты, прожорливые, будто целые голодающие народы целых нескольких континентов. У них не полный пансион, не трёхразовое питание, они едят не по часам – они, как ни прискорбно, едят само время, и причём ежесекундно, со скоростью тикающих курантов: тик-так, тик-так, тик сюда – нет миллиона, так туда – нет ещё одного миллиона. Надолго хватит наследства вашей троюродной, впрочем, ваше генеалогическое дерево я вам уже показывал, вы в курсе, кто там кому приходится? И этих миллионов, да что там, миллиардов не хватит на довольствие ваших червей. Всю жизнь они будут настойчиво требовать еды и грызть вас изнутри, а вы отодвинете себя от стола собственных желаний и планов и будете бросать в их пищеварительную топку всё, что заработаете или получите ненароком бесплатно по наследству.
Осмелюсь вежливо поинтересоваться, а когда жить-то тогда начнёте, когда можно будет уже выкроить лоскуточек для себя и сходить в этот пресловутый Большой усладить слух «Богемой» или даже, не побоюсь этого слова, «То́ской», которая уже Флория? Или вам потом удобнее будет жалобно признать всю свою-не-свою проскользнувшую жизнь трагической (вместо так и не услышанных несчастных героинь опер) ошибкой и ждать булькающего сострадания от пустеющего белыми стопариками холодного сосуда?
Жил-был совсем недавно в далёкой заокеанской стране Уругвае такой, мягко сказать, оригинальный среди всех президентов президент (не засыпайте, это не начало сказки на ночь, это быль!). Ещё раз по слогам, кто не понял, не разобрал моего вспотевшего произношения: пре-зи-дент – между прочим, глава в президентской (!) республике, – который считал, что, покупая любую вещь, человек расплачивается не жалкими деньгами, не бумажками с придуманными номиналами, а частями своей жизни и чем, следовательно, дороже эта самая вещь, тем толще ломоть мы отрезаем от своей собственной жизни, сокращая её. Звали этого чудака Хосе Мухика. Чудак, наверное, потому, что в своей жизни сделал всего одну дорогую покупку, эта его самая дорогая вещь стоила