Скоростная коробка вновь подняла нас к верхним секторам, но с совершенно другой части корабля. Очевидно, именно здесь находится самый главный по исследованиям на этой квазаровой посудине. Прислушавшись к себе, с удивлением отметила, что сердце билось ровно и в теле не чувствовалось какого-либо напряжения, хвост не улавливал угрозу. Странно.
Глядя на мелькающие световые вспышки, пыталась сосчитать количество этажей, пока мы наконец-то не остановились. Итого двадцать пять, от места посадки. Из лифта я вышла только в сопровождении их главного, а кабина с оставшимся конвоем ухнула вниз.
– Вперёд, – кивнул провожатый.
Ноги ступили на мягкое покрытие тёмно-бордового цвета, на стенах небольшого коридора, в таких же винного цвета рамах висели голокартины с вращающимися цепочками ДНК, делением молекул и построением новых цепей. Налицо разница уровней и оснащения. Тот, кто занял верхний отсек круизера был высоких чинов однозначно.
Не успели мы подойти к дверям, как те бесшумно открылись, слепя стерильным белым светом лаборатории. Стоявшие по обеим сторонам от входа охранники никак не отреагировали на наш приход.
– А вот и наша кэттаринка КТ23145, – из-за матовой перегородки выглянул мужчина с такими же чёрными, масляными глазами. Если бы не они, пожалуй, его можно было бы сравнить с одним из тех милых, суховатых старичков, что часто гнездились на Кэттариане в парках, играя друг с другом в древнюю игру Высших – шахматы. Правда была и существенная разница, под накинутым белым халатом отчётливо виднелась дорогая белоснежная рубашка и отутюженные, на старый манер до острых стрелок, брюки. – Проходите, – он уставился в планшет, нахмурился и даже беззвучно пошевелил губами, приноравливаясь прочесть, – Эйелен Ашхен.
– А вы?
– Я? – удивился он.
– Вы. С кем я говорю?
– … Занятный образец, – он улыбнулся, совершенно неестественно, одними уголками губ, тогда как остальное лицо осталось непроницаемой маской. Глаза, с каким-то маниакальным любопытством просканировали меня от макушки до пят. – Я – М023100, глава исследовательского центра Антареса. Прибыл буквально… – быстрый взгляд на временное голотабло, – пятнадцать минут назад по исчислению Содружества. Это, – рукой он обвел помещение, – моя личная лаборатория. – А вы мой персональный образец для исследований, КТ23145.
В отличие от имени, порядковый номер он даже не сравнивал с планшетом.
– Образец?
Странный доктор подошёл ко мне вплотную, и я тут же ощутила, как будто меня сильно ударили в живот. Стало трудно дышать.
– Ч-что вы делаете? – сжав зубы, прошипела я, стараясь не скрутиться от резкой боли.
– Ничего особенного, – он с прищуром наблюдал за тем, как я пыжилась, стараясь не показать как мне больно. – Так и зафиксируем, – кивнул он сам себе, делая первые пометки в планшете, – стойкость к препарату КТ05. Вам, Эйелен введена анестезия и подключена система сбора данных.